— И?

— Спросил его о тех статуях. — Ладонь драгоценного якобы случайно остановилась на моей… на самой выпуклой части моего тела и вроде как машинально поглаживала ее, пока он говорил. — Они считаются работой деда нынешнего Лорда Бриллианта. Вроде как он так расслаблялся. Но отдельно существует легенда, будто эти скульптуры — Страж темного мира со свитой. Он явился сюда, влюбившись в дочь лавочника, но она испугалась, а ее жених превратил их в статуи. Поначалу они стояли в Алмазной Академии, а Бриллиант, которому их приписывают, всего лишь перенес их на старое кладбище, посчитав, что там они будут более уместны.

Где правда, теперь и не разберешься.

Жар собрался внизу живота в тугой узел.

Рука Армана пробралась под платье и теперь ласкала бедро.

Смущение мешалось с желанием прижаться теснее. В конце концов, победило благоразумие и я попыталась сползти с драгоценного, но он, конечно, никуда не пустил.

— Прекрати по мне ерзать, пока я еще себя хоть немного контролирую…

— Вот видишь, — протянула я насмешливо, — а когда плющ втащил к тебе в спальню меня, я вела себя паинькой!

— Поэтому как будущий счастливый муж, я обязан тебе продемонстрировать, как много ты тогда потеряла!

Он перевернулся, подмяв меня под себя.

Шеи коснулись горячие губы, прихватили нежную кожу.

Сладкий, тягучий туман застилал мысли, но сквозь него я все еще видела сверток у кровати и торчащее из него что-то… старое и уже не совсем белое. Мм-м? Почему-то казалось важным выяснить все подробности прямо сейчас.

— А это что?

Я неопределенно пошевелилась под ним. Не знаю, каким чудом Арман понял, о чем речь.

— Простыня, — сообщил он, не переставая меня целовать. — Та самая.

— А?!

— Я украл ритуальную простыню. — Приподняв голову, он прямо посмотрел мне в глаза. — Подменил, то есть. Видел же, что она тебе не понравилась.

Россыпи…

Я так его люблю!

И… не получилось додумать, что именно. Потому что на некоторое время, долгое время, для меня нашлось куда более интересное и приятное занятие.