Очередная мысль заставила Роана вздрогнуть и опустить бокал с коньяком. А знает ли госпожа Гардова о том, в каком положении оказался ее сын? Если судить по словам Лиз и принимать во внимание, что свидания с Гардовым им не дали, то можно сделать вывод, что и матери не сообщили.

Лиз.

Роан снова вздохнул и взъерошил руками волосы. Его девочка выросла, свято веря в то, что справедливость всегда берет верх. Она не сталкивалась с подлостью и людской завистью открыто. Верила в закон и в то, что отец всегда поможет. Что бы ни случилось, Лиз была уверена — отец на ее стороне и не оставит в беде, отзовется на любую просьбу.

И понимая, что он уже проиграл в этой битве, себе проиграл в первую очередь, Роан захлопнул шкафчик, пряча с глаз пузатую бутылку с янтарным напитком, и вернулся к столу.

Следующий час он отдавал распоряжения по телефону, связывался с нужными людьми и своими заместителями, освобождая себе время до конца недели. Заняться делом Гардова, Шермер решил лично. И начать он планировал с визита в маленький провинциальный городок, находящийся аккурат между Гардинерой и Грайном.

* * *

Роан застыл у окна в квартире Гардовых и невидяще смотрел в ночь. События последних часов смешались, перепутались, приобрели некий совсем уж невообразимый оттенок.

Глубоко вздохнув, Шермер прислонился лбом к холодному стеклу и прикрыл глаза. Позади, на смятых простынях спала Маргарита, а он не знал… не понимал… не мог найти логичного понятного объяснения, как же так получилось? Как вышло, что приехав к этой женщине для того, чтобы сообщить о случившемся с ее сыном, он оказался с ней в одной постели?

И ведь не собирался. Даже не думал ни о чем таком.

Роан снова вздохнул, сжал кулаки и уперся ими в оконное стекло. Он думал. Размышлял о том, что его жизнь, понятная и простая на первый взгляд, стала какой-то уж очень сложной и запутанной.

Нет, он никогда не был монахом или моралистом. И не хранил лебединую верность погибшей много лет назад супруге. У него были женщины. Одно время он даже подумывал о том, чтобы снова жениться, но никак не мог решиться на столь сложный шаг, все время что-то мешало, останавливало. Но несмотря ни на что, за последние двенадцать лет с момента гибели жены, не было ни одной женщины, с которой он мог полностью забыться, которую не сравнивал бы с той, чей образ, казалось, навсегда приобрел в его воспоминаниях некий особый флер. Он боготворил супругу. Любил ее. Не мог забыть.

До этой ночи.

Чуть развернувшись, Роан бросил короткий взгляд через плечо. Маргарита спала, спрятав лицо в подушке и все, что можно было рассмотреть с его места — это фарфорово-белое плечо да россыпь золотых волос, укутавших тонкую фигуру женщины. Она совершенно не походила на его супругу. Разве что цветом волос, мать Лиз тоже была блондинкой. А в остальном же… Ничего общего. Никакого сходства. Совершенно разный типаж, непохожие черты лица, противоположные характеры.