Мордред узнал о беспорядках от беженцев из города. Почти все товарищи сразу его покинули, селяне собирались с духом, чтобы убить короля, который надругался над их девушкой да еще и потребовал еды. Мордред струхнул. Вместе с несколькими оставшимися спутниками он бежал на север, переодевшись в крестьянское платье.

– Они пытались добраться до Кар-Кадарна, – сказал Галахад, – в надежде отыскать там верных копейщиков, а встретили меня. Я собирался к тебе домой, но узнал, что вы бежали, и вместе с королем отправился сюда.

– Вы видели саксов?

Галахад мотнул головой.

– Они в долине Темзы. Мы ее обогнули. – Он взглянул на теснящуюся вокруг Мордреда толпу. – И что дальше?

Мордред был настроен решительно. Одетый в чужой плащ, король восседал во главе стола и уписывал хлеб с солониной. Он потребовал, чтобы Артур немедленно выступил с войском на юг. Всякий раз, как Артур пытался вставить слово, король стучал по столу и повторял свое требование.

– Ты что, отрекаешься от клятвы? – заорал он наконец, роняя изо рта недожеванный хлеб.

– Лорд Артур, – холодно заметил Кунеглас, – пытается спасти своих жену и ребенка.

Мордред тупо уставился на повисского короля.

– В ущерб моему королевству?

– Если Артур выступит против Ланселота, – объяснил Кунеглас, – Гвиневера и Гвидр погибнут.

– Так мы будем сидеть сложа руки? – в истерике завизжал Мордред.

– Мы будем думать, – грустно отвечал Артур.

– Думать?! – Мордред вскочил. – Думать, пока этот ублюдок правит моей страной?! Ты присягал? – закричал он на Артура. – И что проку от всех этих людей, если ты не будешь сражаться?! – Он махнул на копейщиков, кольцом окруживших стол. – Ты должен сражаться за меня! Этого требует твоя клятва! Сражаться! – Он снова хлопнул по столу. – Сражаться, а не думать!

Я не выдержал. Может быть, в тот миг меня коснулась душа дочери; почти не размышляя, я шагнул вперед и расстегнул пояс. Снял ножны, отбросил их вместе с мечом и сложил кожаный ремень пополам. Король что-то бормотал, заикаясь, но никто меня не остановил.

Я встал перед Мордредом и хлестнул его по лицу сложенным вдвое ремнем.

– Это, – сказал я, – не за те удары, что ты мне нанес, а за мою дочь, а это… – я ударил его снова, еще сильнее, – за то, что не сдержал клятву беречь королевство.

Воины одобрительно закричали. У Мордреда дрожала нижняя губа, как когда я бил его в детстве. На щеках багровели полосы от удара, из ссадины под глазом показалась кровь. Он тронул ее пальцем, потом плюнул мне в лицо недожеванным мясом и хлебом.

– За это ты умрешь, – процедил Мордред, потом, распаляясь все больше, попытался дать мне пощечину. – Как мог я защищать королевство! – закричал он. – Тебя не было! Артура не было!