— Идем.

— Сейчас.

Я чуть присела к Нюфу, а когда выпрямилась, не удержалась от того, чтобы не крякнуть и не потереть поясницу. Болело пониже. Ноги отказались нормально идти и походка получилась кривой. Как же все ныло и просило отдыха!

— Господи, что за день… собиралась к маме на ужин, а получила под зад дружеского пинка, а потом еще бег с препятствиями. — Опять пробило на смех, и даже на наглость. — А ты не возьмешь меня на ручки?

— Могу тебя на спину подсадить, если совсем без ног.

— Я шучу. Скажи только, что твой дом не в другом конце города…

Нюф куда-то пропал в пути. Я думала, что он убежал во Дворы обратно, но его темный узнаваемый силуэт снова появлялся то впереди, то в стороне от нас. Можно идти свободно — его присутствие и деловое спокойствие — лучший индикатор безопасности. Пустой рюкзак стал невыносимым. Кеды жгли ступни. Ремень на джинсах перетягивал живот и, казалось, врезался в тело. Все мучило. Но я шла.

Какое же было счастье, когда мы свернули к подъезду очередного пятиэтажного дома. Общая дверь отсутствовала — проем сразу выводил к ступеням на площадку четырех квартир. Гранид едва открыл входную, как с улицы послышалось «Г-хав!» и пес, потеснив меня со ступеньки, а самого хозяина от порога, ворвался внутрь как к себе домой.

— Я что, собаку заказывал? Э!

Гранид шагнул в прихожую к смирно севшему на хвост Нюфу, резко протянул к голове руку и я зажмурилась от нестерпимого предчувствия душевной боли. Я не могла видеть, как тот хватает его за ошейник или за шкирку и жестко выволакивает из коридора.

— Вот же здоровая медвежья морда… Вот же чудовище…

Я открыла глаза. Гранид мял уши псу, трепал его холку и шею, так что тот даже рефлекторно изогнулся, пытаясь достать лапой ухо, но чесал то свой бок, то воздух. Мне стало стыдно за первую мысль. Как я могла подумать, что он, грозно повысив голос, и в самом деле проявит жестокость к собаке?

— Заслюнявишь диван, станешь ковриком рядом с ним, я предупредил. Погоди чесаться, сейчас ошейник сниму. Включи свет, Эльса.

Прихожая была, как и везде, и выключатели — как и везде. Свет оказался тусклый и даже не резанул по глазам.

— Да ты прям нимфа с помойки… просто красавица.

Я скинула кеды, рюкзак, сделала шаг и увидела себя в зеркало прихожей. Что правда, то правда — на мне было все, начиная с пыли Мостов и белой побелки из квартиры на Лазурном, заканчивая подбалконной грязью и репьями. Голова разлохмачена, лицо белое, под глазами темные круги с еще не сошедшим до конца зеленоватым фингалом.

— Умыться можно?

— Подожди.

Кухня, две комнаты, большая прихожая и классическое-трущобное: обои, линолеум, старая мебель. Гранид исчез в дальней комнате и вышел с вещами: