— Очень рад знакомству, — проговорил мужчина. Его взаимный взгляд прошелся по каждому дюйму моего тела. И мне показалось, что одежда не была тому преградой. Более того, мне показалось, что его взгляд, темный и глубокий, проникал в меня. Входил в мое сознание, рыскал по каждому потаенному уголку, словно в поисках чего-то мне неизвестного. А в какой-то миг, в долю секунды, что-то произошло. Мужчина застыл, прищурил глаза и мне показалось, что мое сердце пропустило удар. А он наклонился чуть ниже, но почти сразу на лицо мага вернулось прежнее выражение и усмешка, тронувшая полные губы.

Щеки опалило огнем. Я отпрянула назад, осознавая, что веду себя не так, как должно вести приличной молодой леди, к которой приехал потенциальный жених. Но поделать ничего просто не могла. Я чувствовала себя грязной после этого взгляда. Словно он касался не глазами, а руками. Даже кожа вспыхнула, опаленная внутренним жаром.

В висках с новой силой застучало: «Опасность, Олив! Опасность!» — когда осторожное покашливание отчима спасло ситуацию.

— Приглашаю вас к столу, милорд, — обратился он к важному гостю. — Я распорядился, чтобы за ужином моя любимая дочь сидела рядом с вами.

— Весьма любезно с вашей стороны, — ответил маг и мы плавно перешли за стол. Но и там я не нашла покой. Сэр Уильям расстарался на славу. В основном беседу вел он. Матушка, будучи послушной супругой, любезно улыбалась и бросала заинтересованные взгляды на Дорнана, а я сидела, мечтая только о том, чтобы этот ужин закончился как можно скорее.

Стоило признать, что наш гость вел себя безупречно. Он был вежлив со всеми, даже с моим младшим братом, результатом второго брака матушки. Дорнан много говорил, охотно рассказывал о последних новостях столицы, но никогда не улыбался искренне. Лишь многозначительно усмехался, выражая таким образом то, на что следовало бы отреагировать улыбкой.

— Леди Оливия получила должное для благородной девицы образование, — нахваливал меня отчим, — и ее покойный отец, лорд Бредшон оставил ей приличное наследство…

Я снова вспыхнула, но теперь от слов отчима, чувствуя себя вещью, которую нахваливали, чтобы продать подороже. Интересно, будь я его родной дочерью, он также продавал бы меня подороже, чтоб нажиться?

— Меня не интересуют деньги и наследство, — сухо проронил Дорнан. — Я ищу особенную женщину. Которая составит не только мое счастье.

— Наша Оливия очень особенная девушка, — поразила меня матушка и я перевела на нее взгляд, глядя, как она улыбается, вторя своему мужу. Кажется, в тот миг я ненавидела обоих. Хотя, нет. Отчима я ненавидела больше. Они попирали все законы ведя себя недостойно. Я чувствовала стыд. И за себя, за то, что оказалась в подобной ситуации, и за них, похожих на торговцев на рынке расхваливавших товар.