Резко оборвав пение, замерла на месте и, сев на пол, загудела горлом, ее поддержали с улицы. Густой вибрирующий звук множества голосов самцов, прорезаемый звенящими выкриками самок. У меня шерсть на теле встала дыбом, мои помощницы, все, закрыв глаза, топтались на месте, ритмично топая в пол и подпевая. Еще пару минут в лагере звон голосов лез все выше и выше и, оборвавшись на самой высокой ноте, прекратился.

Шаманка повернулась ко мне мокрым от пота и слез лицом и поклонилась, указывая на качающегося в трансе Углука.

- Он твой, Вождь.

Покрутив головой я жестами начал отдавать распоряжения и Углука уложили на заранее поставленную на козлы для пилки дров широкую доску. Быстро примотали его руки и ноги и замерли в ожидании. На выход, покачиваясь и цепляясь за опорные столбы крыши, с трудом прошла шаманка. Внимательно следившая за ней Тзя цокнула языком и сокрушенно покрутила головой. Я, продолжая мыть руки в горячей воде, что мне лила Ая, хлопнув в ладоши, привлек ее внимание. Поймав ее взгляд, кивнул на больного. Вздохнув, она со своими помощницами занялись ногой Углука, срезая и разматывая повязки. По землянке пополз запах протухшего мяса и гнили. Все вместе они обмыли его ногу и расступились, дав мне дорогу. Мимо меня на выход проскользнула самка с деревянным ведром грязной воды с плавающими в ней тряпками. Стоящие на полатях посыльные подняли горящие светильники.

А нога-то у него - ужас. Опухшая ступня с почти отвалившимися когтями, сочившимися вонючей сукровицей, выше нога представляла из себя изуродованное месиво кожи и мышц, серо-бурого цвета с копошащимися в нем червями. Кое-где сквозь разошедшиеся, криво сшитые швы видна кость. Прямо под коленом туго затянут кожаный жгут. Наклонившись и принюхавшись, я подумал, что мы пожалуй и опоздали. Но отступать уже было поздно и, наложив два жгута, принялся за дело. Пока я осматривался, в Углука влили тучу разных настоев и, засунув ему в рот палку, увязали ее на затылке. Он вяло реагировал на происходящее, глядя мутными и пустыми глазами в потолок на светильники. На стол мне под руку, на чистую тряпку высыпали еще горячие инструменты из моей укладки и все замерли в ожидании. Подняв глаза к свету я коротко помолился. Прося дать мне сил, умения и удачи, и сделал первый разрез. Через час к нам вернулась шаманка и, сев в изголовье, взяла голову орка в свои руки и уже больше не отпускала. Еще через час я распрямил спину и протянул в сторону руку. Мне в нее сунули что-то извивающееся и скользкое. Поднеся руку к свету, внимательно рассмотрел обвившую ее змею, отчаянно пытающуюся вырваться.