И в этот момент он открывает глаза. Замерев, он в упор смотри на нее и в его глазах начинает разгораться огонь. Слабые искры, зажигаясь в глубине, начинают перемещаться в обсидиановой темноте залившей его глаза, все быстрее и быстрее, сливаясь и усиливаясь. Они становятся все ярче, багровые сполохи, пробегая в его глазах, все растут, заливая глаза. Отступая и возвращаясь, усилившись. Жрица, сникнув, начинает отползать и замирает, скуля и выгибаясь от боли. Светящиеся красным светом глаза парализовали ее и заставили упасть в судорогах на камень пола. Почерневшие, как уголь, губы жреца торжествующе дрогнули, и он прошипел.

- Не сегодня.

После чего из его глаз исчезли последние признаки разума, и их залило морем безумия, ненависти и боли. Вскочив на ноги, он ткнул в сторону жертв рукой и взревел. В этом звуке уже не было ничего похожего на слова. Только призыв и непреодолимое желание насладиться чужой болью и страхом.

Ответный рев сотряс стены храма. Жрецы и Старшие семьи в одном порыве вопили, протягивая руки к пришедшему к ним Богу, нашедшему дорогу в этот хрупкий приют в виде тела и разума старшего жреца.

Все шары ярко вспыхнули и продолжили гореть тем же ярким, мертвым и неподвижным светом.

Сверху начали падать оглушенные и убитые звуком жители воздушного леса. Существо, бывшее старшим жрецом, повело глазами по площадке и, жадно раздувая ноздри, принюхалось. Лицо как будто треснуло, раскрыв уже широкую пасть, наполненную множеством кинжаловидных зубов, и он еще раз уже негромко рыкнул, дернув когтистой лапой.

Замершие внизу жрецы, радостно зашипев, бросились в разные стороны к наконец вздохнувшим жертвам. Еще через мгновение они опять кричали от боли. Жрецы, разбившись на группы, буквально облепили их, уродуя и калеча. При помощи своих когтей на лапах они их буквально свежевали, соревнуясь в умении доставить большую боль и не убить жертву. Лилась и брызгала кровь, отлетали в стороны куски кожи и мышц. Все более и более покрывающиеся кровью Жрецы копались в дергающихся и кричащих телах, в криках которых уже не осталось ничего кроме боли и животного ужаса.

Пришедший демон глубоко вдохнул и, посмаковав ощущения, довольно оскалился, подняв перед лицом лапу, с наслаждением пошевелил пальцами, любуясь бликами света на когтях. Опустил голову вниз, услышав поскуливание, там у него в ногах валялась, протягивая к нему руку Жрица. Наклонившись к ее посеревшему лицу, он принюхался и посмотрел на остальных Жрецов. Повел рукой, зажигая у них глаза тем же цветом, что и у него, и небрежным жестом лапы смел их с помоста, в последний момент, поймав за волосы одного из младших Жрецов.