Стоявшие в полном молчании самки, смотрели на нее тусклыми глазами с окровавленных лиц, с располосованными щеками. Почти все всё еще держали в руках своих щенков, кто бережно, а кто и небрежно, смирившись с потерей и потеряв надежу.

Обведя всех их долгим взглядом, жрица заговорила прерывающимся от ненависти голосом.

- Вы твари, посмели поднять руку на меня, служителя самого Вайруны, и вы будете наказаны. В свое время, каждая из вас. Но эти, - она ткнула в сидящих на полу, - получат наказание уже сейчас, и пусть это послужит для вас уроком.

Ее прервал хриплый кашель, становившийся все громче и громче, одна из сидящих самок подняла голову, и все поняли, что это она так смеется. Отползшая в сторону Ру, с ужасом узнала в смеющейся Чу. Прижавшись к стене и не выпуская из рук молчащих щенков, она все время искала глазами путь к спасению и сейчас замерла, увидев черное высохшее лицо старухи, совсем недавно бывшее лицом крепкой и молодой самки. Уперевшись руками в камень пола, она продолжала смеяться, мотая растрепанными косичками и не спуская ненавидящих глаз в жрицы.

- Черная, Пустая. Чем ты хочешь меня напугать? Даже Вайруна не придумает наказание страшнее, что я уже получила. И я плюю на него и на тебя, это я говорю тебе и это я скажу ему. Я приму наказание с радостью и буду проклинать вас до того часа, когда нас позовет Темный. И тогда еще раз плюну в ваши морды.

Она еще что-то хотела сказать, но жрица кивнула и стоящий за спиною Чу Страж Храма коротким ударом копья умело пробил ее насквозь. Чу выгнулась, привстав с колен и выдохнув, мягко повалилась на холодный камень.

В тишине, жрица подошла к упавшей и схватив ее за волосы подняла ее голову. Посмотрев в умиротворенное лицо самки, досадливо дернула головой и повернулась к толпе.

- Эта уже на пути, кто еще хочет за ней?

Прокричав это, она покачнулась от удара, и опустив глаза оцепенела, на полу лежало тело щенка и смотрело на нее тусклыми мертвыми глазами. Следующий удар пришелся ей в грудь, и она, еще раз покачнувшись, шагнула назад. У нее за спиной дружно охнуло множество голосов в строю Стражи, и злобно зашипели Стражи Храма.

Из ворчащей толпы самок вперед вышла крепкая и широкоплечая самка с таким же сгоревшим лицом, как и у Чу, и, не глядя, протянула назад руку, в нее сразу же вложила своего щенка ближайшая самка и, проведя по его мордочке, прощаясь, снова полоснула себя по лицу когтями.

Все громче ворчащие самки, наклоняясь вперед, начали медленно раскачиваться из стороны в сторону, тряся головами и порыкивая друг на друга. Из глубины строя пошла рябь от входа в Разделку, среди множества голов замелькали палки и другие обломки.