- Хорошо, прими ее как оружие, мой брат по строю, - вручив ее хозяину, едва стоящему от волнения на ногах, рыкнул в толпу. - Среди вас еще есть не принятые братья, кто за них поручится своей кровью перед Темным? Я сотник гвардии Темного, по полевому праву разрешаю взять на поруки новых братьев по строю.

Ему в ответ взревел весь строй. Стоящих в строю взволнованных гоблинов и орков рабочих каст тянули в разные стороны будущие братья. Короткая суета посвящения, и все снова замерли.

- Иди в стой, Дан, ты теперь полусотник. И встреть достойно свою смерть. Мы все сегодня встанем в строй Темного, и я знаю, что мне не будет стыдно за тех, кто придет со мной. Дааа!!!!

- Даааа!!! - слаженный рык сотен глоток, сверкают глаза, забыв о ранах и боли, вздымая оружие, орки орут провожая своего командира пока он ковыляет вдоль строя за уступ скалы и поворачиваются лицом к врагам.

Кажущееся нескончаемым ожидание, все стоят, прислушиваясь. Ниже по дороге, в клубах тумана редеющего под утренним еще неярким солнцем перебегают первые смутные силуэты головных дозоров врага.

Подойдя ближе, вражеская разведка обменялась несколькими впустую выпущенными стрелами с наблюдателями на валу. Еще через час топот многих ног оповестил о прибытии остальных. Из тумана вышли цепью лучники и очень быстро согнали наблюдателей с вала.

Вслед за лучниками неторопливо выползла змея латной пехоты, ненадолго остановилась и, дождавшись рева горна в глубине строя, качнувшись, пошла к валу. Впереди нее так же неторопливо, густой цепью двинулись лучники. Первые стрелы, гудя, стали прилетать в строй орочьей пехоты, замершей у стены вала. Выше головы самого рослого орка, он пока еще надежно прикрывал стоящих в молчании воинов.

Стоящий у самого вала со своей неразлучной лопатой старый гоблин, дребезжащим голосом неожиданно начинает петь. На него удивленно оглядываются, прислушиваются.

Старый, невероятно старый мотив, даже смысл таких древних слов уже смутно понятен. Песня воинов, идущих умирать.

- Рабочий гоблин знает такую песню? - сотник удивленно, снизу вверх посмотрел на тролля. Тот, глядя перед собой, беззвучно повторял слова песни. Заметил взгляд, едва заметно кивнул, пристукнув дубиной. Сотник почувствовал, он сам уже тоже поет.

Боль уходит. Они - воины, и впереди битва. Новые голоса присоединяются к хору хриплых глоток. Волна дикой, темной ярости поднимается из глубины темной души. Барабан отбивает ритм песни. Руки крепче сжимают оружие. Древки копий бьют в землю, рукояти клинков в щиты. Забыв о ранах, воины начинают притопывать. Сбиваются плотнее, касаясь плечами своих соседей, чувствуя как они становятся одним большим и могучим зверем, что готов и ждет схватки. Качаясь все вместе из стороны в сторону, на одной низкой ноте рычат, слушая слова, что высокими, резкими голосами выпевают немногие самки, стоящие в строю. И взрываются слаженным ревом припева, громыхая оружием.