Нахмурившись, с диким выражением в глазах, юноша сказал:

– Её заберут у меня силой?

– Друг мой, – возразила ему девушка, – ты ещё не настолько мудр, чтобы не быть временами глупцом. Разве сама она не отказалась быть твоей с тех пор, как узнала, что ты отдал себя другой? Разве она не заметила в тебе никаких перемен за минувшую зиму и весну? Разве её всё устраивает в тебе?

Юноша ответил:

– Ты говоришь со мной откровенно, и я отвечу тебе тем же. Четыре дня назад она поведала мне, что знала о том, как я искал в горах свою любовь. Она горько пристыдила меня, и я потом плакал, видя её печаль.

И Златогривый передал возлюбленной всё, что Наречённая тогда сказала ему, слово в слово, ведь ни слова из этого разговора не стёрлось из его памяти.

Подруга сказала ему:

– Она получит знак, что так желает, и я сама передам его ей.

С этими словами девушка сняла с пальца кольцо с красивым переливчатым горным камнем и, давая его возлюбленному, произнесла:

– Ты дашь ей кольцо и расскажешь, от кого получил. Передай Наречённой мои слова, пусть она запомнит их: завтра наступит новый день.

Глава XX. Божественноликий и Лучезарная держат кольцо божества Земли

Глава XX. Божественноликий и Лучезарная держат кольцо божества Земли

Влюблённые молчали. Они сидели и слушали звуки долины: свист ржанки у воды да далёкие детские и женские голоса с заливных лугов, где паслись коровы. Первым прервал молчание Златогривый:

– Милый друг, расскажи, что мне предстоит сделать по твоему плану? Должен ли я буду стоять вместе с тобой и твоими родичами во время народного собрания жителей Дола? Или подать за тебя голос, когда вы попросите нашей помощи против своих врагов? Должен ли я буду проявить себя в битве со смуглолицыми? Всё это легко для меня, и ты предлагаешь очень большую награду за мою помощь.

– Именно этого я и жду от тебя, – ответила девушка. – И ничего больше.

– Скажи, будешь ли ты горевать в разлуке, когда я пойду в битву?

– Разлуки не будет, я пойду в битву с тобой.

– А если меня убьют, будешь ли ты оплакивать меня?

– Тебя не убьют.

И они снова замолчали, и снова юноша первым прервал молчание.