Луций сурово нахмурился, тщательно расправляя на столе итак ровную салфетку. О том, что он тоже из «грязных» знали только я и дядя.

– Подожди и узнаешь, Айша, – я понятия не имела, участвует ли в школьном турнире Геб вообще, – он сильно всех вас удивит.

– И тем не менее, Высшим не следует возиться с «грязными», – она презрительно с отвращением скривила губы. – Нельзя…

И в этот момент что-то пошло совершенно не так. Луций хлопнул по столу, тетя пыталась заткнуть Айшу, а я почувствовала внутри просто неконтролируемую звериную ярость. Как она смеет. Как она смеет говорить нам, что нужно делать. Никто не смеет говорить нам, что нужно делать.

– Вайю! – меня остановили не жесткие повелительные интонации дядя и рефлекс, вбитый с детства. Меня остановили браслеты – запястья наливались тупой болью. Когда я успела встать со стула?

Хок свободно откинулся назад, чтобы было удобнее наблюдать за процессом. Медведь-добряк опять исчез, уступив место Третьему в клане, который сейчас сосредоточенно просчитывал варианты. Я уверена, что он не пропустил момент, когда я осторожно под скатертью, отпустила нож, зажатый в руке обратным хватом. И когда успела схватить нож? И, главное, зачем?

Голова работала четко, и я совершенно не понимала, что происходит. Да, Айша выводит из себя, но не настолько. Это элемент игры, и уж точно не до такой ярости. Энергия внутри опять прыгала, я уверена, что замерь сейчас потенциалы – и они покажут опять скачок силы с круга на круг.

Что происходит, Великий? Что, псаки вас возьми, происходит?

Глава 48. Кровь Хэсау

Глава 48. Кровь Хэсау

Я сидела в дядином кабинете в моем любимом кресле, подобрав под себя ноги, и поедала орешки, блюдо с которыми стащила со стола. Дядя и Хок ругались в другой части кабинета, поставив купол тишины. Речь точно шла обо мне – жесты были достаточно красноречивы, но я ничегошеньки не слышала.

Остаток ужина прошел скомкано. Чай пить не стали. Всех дружно отправили по комнатам, а Луций побежал за расчетами стабилизатора, чтобы показать Хэсау.

– Пусть! Пусть держит, – Хок говорил серьезно, рублеными жестами подтверждая сказанное. Купол сняли?

Дядя повернулся ко мне и помассировал переносицу пальцами. Устал. Совсем устал. Круги под глазами, эти псаковы порталы, прорыв, мой источник, последние декады дались ему непросто.

– Вайю, давай светлячок второго круга. Сплети, запитай, но не отпускай…

– Слишком просто, – Хок подскочил ко мне и вздернул на ноги. – Стой прямо. Пусть делает пульсар…