У Наставника даже дар речи пропал — он просто открывал и закрывал рот, поворачивался к Таджо, потом снова ко мне, но так и не смог выдавить ни слова. И я его понимала.

К псакам! Мне нужен просто глоток свободы. К псакам всё!

Видимость, как сказал дядя. Я широко улыбнулась удивленной Марше.

— … нищенских кварталов. И прическа, Блау, ты не в курсе, что такое уже пару лет, как не носят, только отсталые…

Геб говорил, что школьная форма объединяет, и он не чувствует себя чужим в классе, что форма стирает различия между статусами — он был не прав. Количества украшений, разрешенных по регламенту, придерживались не все. Мальчишки выбрали широкие пояса, украшенные подвесками и инкрустированные камнями, девчонки старались перещеголять друг друга, соревнуясь длиной серег и сложностью причесок.

Я — улыбалась тоже. Мы мчались рысью — никаких карет, никаких правил, никаких ограничений личной свободы, и Бутч не гундел, что для леди такая манеры езды непозволительна.

— Немеса тогда чтили не так, как сейчас, — дедок на мгновение задумался, и отправился к дальним стеллажам, где уже лежали приготовленные и пронумерованные свитки для раскладки в общий архив. Он постукивал деревянными бирками, привязанными к каждому документу, вчитывался, пока наконец не нашел то, что искал.

Бутч вздрогнул.

Бутч шумно втянул воздух носом.

— Всё, Блау. Сначала ты, потом твой брат, и вся ваша семейка заплатит. У меня декада впереди, — он резко кивнул в сторону Фей-Фей, — и есть тот, кто научит твою подружку послушанию. Женщины Хейли всегда слушаются своих мужчин…

Анастас сжал губы и щелкнул кольцами — купол тишины упал, отсекая нас двоих от свидетелей разговора.

— Жрецы постоянно предпринимали попытки возродить культ, но…

— Сюда, — старик поманил меня за дальний стол. Я обмакнула кисть в тушницу, придержала рукав и точным каллиграфическим почерком вывела несколько позиций — то, ради чего пришла.

— Всё, в Храм, — я устало качнула головой.

— Спросить? — эхом откликнулась я.

— Леди Блау, допрос — это стандартная процедура, — пояснил для меня Таджо, и вытащил из кармана ровно четыре пирамидки с записями. Установил первую на столе, задал импульс, и прямо перед нами развернулась трехмерная проекция.

— Леди иногда ночует в конюшне, — тихо и весомо подтвердил Бутч.

— Артефакт? — Полюбопытствовала я. То, что дознавателей должны экипировать — я знала, но не всегда и не всем.

Я свернула свиток и повелительно протянула руку к факелу — Старик передал мне его молча — бумага вспыхнула сразу и горела хорошо и быстро, осыпавшись пеплом мне под ноги.