– Я имею право. Это не целительские чары и я не приносила клятву Асклепию. – Даже больше, перед тем, как нарушить правила, я собиралась пойти к алтарю в Академии, и покаяться Святому в планируемом грехе. Заранее.

– Но Виртас учил тебя, как будущего Целителя, – дядя брезгливо отряхнул пепел с пальцев – палочка догорела до конца и выкинул остатки в чашу. – Именно поэтому ты знаешь, куда бить. И Виртас не докладывал, что вы настолько далеко зашли в программе обучения.

– Я – не целитель, – повторила я отчетливо по слогам, сложив руки на груди. – Меня никто не спрашивал, где я хочу учиться. Всё решили за меня. Мне нужен этот поединок. И да, я хочу, чтобы целители закрыли мне вход на факультет. Если я не могу отказаться сама – они откажут мне сами.

– О, Великий, Вайю…, – дядя взлохматил волосы и прикрыл глаза, простонав. – Мало мне Акселя, я думал хоть с тобой всё решено.

– Я не хочу в Академию на целительский, дядя, – я тихо присела рядом. Дядю было жалко, но… – Я могла не показывать…

Дядя вскинулся и прежде, чем мне прилетел ещё один подзатыльник, я торопливо продолжила.

– Мастер Луций говорит о доверии, что в семье очень важно доверять другу другу. Я доверяю тебе, дядя, поэтому показала, чтобы ты знал. И… я не хочу на целительский.

Дядя молчал.

Одну, две и ещё две курительных палочки пепел падал в чашу и, частично, на мирийский ковер, а сладковатый дымок вился в воздухе.

– Не целительский…, – наконец произнес он после долгого молчания. – А куда ты тогда хочешь, Вайю?

Я шумно выдохнула, и, не в силах усидеть на месте, крепко обняла дядю, пристроившись сбоку. Может быть старик Луций был прав, и доверие действительно такая волшебная вещь?

– Я хочу в Корпус, дядя. Туда же, где учился ты и папа. Я хочу – в Корпус.

***

Нэнс расчесывала мне волосы перед сном. Ровно сто раз, как и положено, аккуратно проводя щеткой по волосам. Чары использовать проще, но аларийка не признавала такого способа.

Я щупала под рубашкой две печати по очереди – малую печать Блау и большую, которую мне повесил дядя. Кругляши глухо стукались друг о друга, а цепочки уже перекрутились на шее.

Клятву я принесла, но на вопрос – что происходит, дядя так и не ответил. Зачем это всё? Дядя ещё никогда не передавал печать Главы. Никогда. Что происходит в Столице, учитывая казнь сира Ву? Может ли что-то грозить дяде?

Я крепче сжала пальцами большой кругляш, и мне показалось, печать немного потеплела.

«Великий, спаси и сохрани сира Кастуса Блау, и весь род его, и потомков, и осени дланью своей, и не оставь светом своим…», – шептала я тихо-тихо, пока умиротворенная Нэнс выполняла наш ежевечерний ритуал.