– Я всё сказала! Худеем и точка.Неси вчерашнее!

Пока Нэнс подбирала все с ковра, в дверь спальни постучали – короткий решительный перестук, скрипнули петли, и бодрый, неестественно веселый Наставник зашел в спальню.

– Наставник… ясного дня…

– Ясного дня, Вайю…, – Луций аккуратно, бочком, обошел аларийку и перешагнул рассыпанные лепешки. – ...как вы тут?

Нэнс зарделась, выронила все на пол обратно, ойкнула, и тут же начала подбирать снова. Я хмыкнула, глотая смешок, и глазами показала Луцию на кресло, одно из двух, которые вместе с маленьким столиком стояли под репродукцией «Грозовой охоты». Аларийка ойкнула ещё раз, и, прихватив поднос и тарелку, умчалась к Маги. Наставник вчера произвел на нее просто неизгладимое впечатление.

Всё утро аларийка тараторила без умолку – когда помогала одеваться, в купальнях, когда приходил Целитель, все время… и говорила только о Луции.

Зи забрали из круга менталисты. И забрали «супостата» чернокафтанники к нам, на нижний уровень. Сяо с Луцием запустили стабилизатор. А трупам в артефакте-восстановителе делать нечего. То, что Зи жив – меня утешило. Одно дело – решать самой, и совсем другое убить, подчиняясь чужому воздействию.

После того, как меня передали в руки целителям, Аксель потребовал присутствия Райдо и Сяо в дуэльном зале. Что было внутри – Нэнс не знала, хотя, пятерка самых любопытных слуг караулила у входа– вдруг господа захотят поесть, попить, полотенца, утреннюю газету. Гремело знатно. Так, что тряслось сверху, уточнила аларийка. А потом, почти как правая рука Великого, явился Наставник. Взломал дверь, вытащил всех за шкирку, распределил по комнатам, и даже, это Нэнс проговорила с особенным удовольствием и придыханием, дал подзатыльник Аксу. Смачный.

А потом… всё начиналось по кругу. Аларийка снова и снова прижимала пухлые руки к внушительной груди, вздыхала, рассказывая, как Луций сияет силой, как разводит руки, как хмурит брови, какой у него героический вид… просто великолепный мужчина.

На вопрос – а как же Бутч? Нэнс задрала нос – видали мы ентих, столичных, покрутят тут и фью, в свои столицы… А то, что упитанный Луций аларийке только по плечо, вообще вызвал бурю возмущения.

«О-Боже-какой-великолепный-мужчина» удобно устроился к кресле, переплел пухлые пальцы в замок на упитанном круглом свидетельстве горячей любви к готовке Маги, но… не расслабился. Взгляд Наставника был цепким и напряженным. Сейчас со мной будет разговаривать бывший Трибун Шестнадцатого.

Я вздохнула, отложила в сторону кольца, которые нанизывала на пальцы, и развернулась на пуфе.