Я отступила на шаг, покачав головой. Сзади кто-то ахнул.

Аксель мне не простит. Авторитет – это авторитет, Наследник – это Наследник, могут быть разногласия внутри Семьи, но никто не выносит мусор на улицу. Но бить Данда – это путь в бездну. Дядя его не простит. И мне надо в Школу…

– В дом, Аксель, – приказала я беззвучно, направив толику силы в печать. Под нижней рубашкой потеплело. – Это Приказ.

Аксель зажмурил глаза, выдохнул и дернулся, развернувшись к дому. С совершенно спиной прямой спиной и каменной линией плеч, стиснув кулаки так, что побелели костяшки.

Он шагал молча, в гробовом молчании. И я знала, что он простит, но… когда-нибудь потом. Если вообще простит.

– Отправь Вестник дяде… спроси…, – бросила я ему в спину, когда он уже поднимался по ступенькам. Акс вскинул правую руку вверх с оттопыренным средним пальцем, посылая меня за Грань. – … он объяснит…, – закончила я шепотом.

В такие моменты я ненавидела Блау. Всех мужиков Блау. Хоть бы один был мягким, уступчивым и неконфликтным, хоть бы один попытался найти компромисс, перед тем, как задавить всех окружающих… и семью в том числе.

Я прокашлялась и с трудом сглотнула – слюна внезапно стала очень вязкой. Развернулась к Данду и натянула улыбку на лицо, вышло не сразу – со второй попытки.

– Добро пожаловать к Блау, сир Дандалион. Ясного утра.

Данд молчал, и сверлил меня изподлобья темными глазами. Так знакомо.

Я с трудом удержалась, чтобы не кинуться вперед и не потискать его – медвежонок. Дяди Хэсау всегда шутили, что похожий на тощего столичного хлыща жилистый Кастус просто не мог произвести на свет широкоплечего, коренастого и основательного Данда. Тот был юной копией Бера. Большой медведь и маленький медведь, взрослый мишка и… медвежонок Данд.

Йок шагнул вперед и с коротким поклоном протянул скрепленную печатью Хэсау свиток.

Аксель даже не посмотрел? Уф-ф-ф!

– Предлагаю позавтракать, и после обсудить все вопросы, – я забрала свиток и развернулась к дому. Беззубая старуха Хэсау сверлила меня бусинами глаз, выступив из-за спин охраны, которая сопровождала их.

– Леди, – Йок вежливо поклонился ещё раз. – Наши лошади… без распоряжения… никто не осмелится ослушаться Наследника…

– Конечно, – я развернулась, поманив рукой одного из конюших, подчиненных Старика, которые высыпали на задний двор насладиться утренним представлением. – У…. строй…, – голос охрип.

Охранник в форме Хэсау придерживал под узцы двоих райхарцев. Один, заметно крупнее собратьев, с притороченным к луке седла боевым луком – Йока, он редко расставался со своей игрушкой. Второй конь, черный, с лукавыми темными глазами фыркал и прядал ушами, прислушиваясь. И ему точно не нравилось происходящее.