Сяо скрипнул зубами, обмакнул вульгарную кисть в такую же отвратительно несуразную тушницу и начал чертить символы на свитке. Отец сказал – терпеть. Сжать зубы, засунуть гордость подальше, улыбаться и… работать. Доказывать свою полезность, выцарапывать, если придется место среди вассалов в новом Клане, который сделал им такое щедрое предложение. Стать необходимыми, стать теми, без кого не смогут обойтись.

– Демоны грани, – Сяо выругался, испортив очередной свиток – руна легла неправильно. Малыш не отвечал – ему не доходил ни один Вестник, не отвечал Старший из Хаджа, не отвечал проклятый всеми богами Луэй… Сяо чувствовал, что задыхается от неизвестности, в этой, покрытой бескрайними полями белого снега, ледяной пустыне.

Очередная кисть хрустнула под пальцами, и стул у двери скрипнул. Один из магов встал и мягкой хищной походкой отправился к нему. И Сяо знал, почему он завел правую руку за спину – приготовил плетения. Но он не доставит им такого удовольствия.

Псакова девчонка! Дала слишком прямой приказ – и маги следовали ему прямо – ни шагу в сторону, даже в купальнях, точнее в том месте, которое эти неотесанные северяне называли этим словом, ему нельзя было уединиться.

– Мистер Сяо?

– Я закончил. – Он улыбнулся через силу. От фальшивой улыбки уже сводило скулы. – Второй круг готов. Охранные руны не удержат тварей, но заставят их отклониться. Перенаправят, – пояснил он, как для идиотов. – Нужно будет ещё раз сделать обход.

За окошком была глубокая ночь, свистела метель, ветки тревожно бились в стекла, и хороший хозяин не то, что сам – собаку из дома не погонит, но ехать – нужно.

– После этого можно возвращаться в поместье…

– Не было указаний, – отрубил маг.

– Когда мы закончим, я больше ничего не смогу сделать. Мы будем более полезны в поместье…

– Не было указаний, – монотонно повторил маг, начиная застегивать верхний меховой плащ.

Сяо стиснул зубы, почти слыша, как они скрипят. И… улыбнулся. Доброжелательно и спокойно.

– Значит, будем ждать указаний, господа.

Это единственное, что ему остается сейчас делать. Это единственное, что он может сейчас делать – молиться Маре и положиться на Всеблагую, чтобы сегодняшнюю ночь пережили все.

Лирнейские

К вышке мы подъезжали тихо. Не знаю, как Тир сделал это, но сани шли почти бесшумно, снизив ход до минимума. Каменные стены башни снизу освещались одним единственным светляком – стандартные артефакты освещения работают, но не видно ни одного из охраны.

Нормально притормозить мы не смогли, и в последний момент Кантор просто развернул сани в сугроб, иначе мы бы впечатались в стену.