Попытавшись подняться, я внезапно понял, что… не могу! Ноги просто отказывались повиноваться, несмотря на все усилия. Да и руки, все медленнее двигались. Внутри был какой-то ком мешающий дышать и я, прокашлявшись, сплюнул перед собой что-то красное. Наклонив голову вниз, обратил внимание на ряд отверстий проходящих наискосок по моей груди, из которых начала сочиться кровь. «Вот и нет больше „покрова“», — как-то отстраненно появилась следующая мысль. Еще раз попытался встать на ноги. Увы, но нет. И в голове рефреном вместе с возникшей нелепой картинкой прозвучало, сказанное странным хрипловатым голоском: «Батарейка кончился». Сознание померкло…

…

И рывком вернулось от того, что меня грубо подняли за плечо, вонзив в него что-то острое. Дернулся, невольно издав стон от боли.

— А ты еще жива оказывается? — произнес над моим ухом, пронизанный торжествующими нотками, хриплый голос.

Удивительно, но я даже смог приподнять голову и посмотреть. Хотя уже знал, кого увижу. Тот, недобитый мной, самый первый оборотень. Похоже он оклемался полностью и теперь держал меня на вытянутой руке, подцепив когтями. Оставшееся «мерцание» почему-то автоматически опять не сработало. И сил что-либо делать, уже не было.

— Знаешь, маленьким детям не стоит гулять так поздно! — продолжил ухмыляясь оборотень.

«Все-таки он сказал эту фразу», — возникла в голове мысль и я, против своей воли, раздвинул губы в улыбке.

Его лицо неожиданно исказилось от ярости.

— ТЫ-Ы, р-р-р… — прорычал оборотень, — прервала Причастие, убила моих слуг, чуть не… да еще и улыбаешься?! — и широко размахнувшись он вонзил другую руку мне в живот прямо под ребра.

«Нет, с логикой у мужика явно не все в порядке. Причем тут моя улыбка и его слуги…», — пришла очередная мысль. Однако, было больно. Но не самое болезненное ощущение, полученное мною за последнее время, так что крик я сдержал, лишь издав шипение выбитым воздухом. К горлу изнутри пришел комок и я пропустил его, выплескивая наружу запузырившуюся кровь, заливая подбородок и горло.

— Ус-ти е-е-ё! — внезапно раздались с боку неразборчивые, но громкие звуки.

Оборотень развернулся. Я тоже невольно скосил глаза (сил двигать головой не было). Кайнэ! Она, изо всех оставшихся сил, дергалась на своем деревянном кресте, смотря на нас глазами, полными ярости.

— О, дорогая, извини, что забыл про тебя, вижу корень Безмолвия уже перестает действовать, — пророкотал, с самодовольной усмешкой, волколак и прищурившись взглянул на небо.

— Знаешь, а ведь еще не поздно. Придется немного переделать ритуал, но ты все-таки станешь моей Супругой! — продолжил он, что-то прикинув.