— Я… Я не знаю…. Не умею…. Как тут?… Вообщем…. Ах….

— Шай, пожалуйста, ты не сможешь! Тебя не хватит! — Отпихивалась я.

— Или ты прекращаешь дергаться и спишь, или я продолжу работу над твоей любовью ко мне.

— Ты сегодня чудесно выглядишь.

— Ты только на каникулы обязательно возвращайся.

— Шай, я думала, что мы все решили.

— Я не вижу. Так что, без понятия.

— Я тоже рад тебе, Потай. Только отпусти меня, задушишь.

20.20–21. 00. Ужин.

— Нет, ничего, просто задумалась.

Провозившись еще несколько часов, я перепроверила собранные вещи, собралась, попрощалась с отцом и Матильдой, посидела на дорожку, взгрустнула и немного поплакала.

— Ты первая? — Спросил он у меня.

Свободной рукой он обнял меня за талию и придвинул ближе к себе.

Мы почти сразу же приземлились на отвесную скалу, почти вертикально. Ящеры своими толстыми когтями цеплялись за горную породу и позли вверх. На полпути лапа Харта словно погрузилась в стену, а он, как ни в чём не бывало, просунул её дальше. Это была как пещера за водопадом, только без водопада, а с миражом стены.

За мной стоял тот самый парень из сада и, увидев выстроенную мной сферу, выпучил глаза.

Подняв мою вуаль, отец увидел припухшее зареванное лицо, и сказал:

Закрыв глаза я запихнула ложку в рот и приготовилась к кислоте, но, к моему удивлению, жидкость оказалась слишком сладкой, даже через чур. Захотелось моментально запить.

Шано посмотрел на меня, мол «Просто помощь», и добавил:

— Элор, как только ты появишься, я обещаю, я раскрошу твое больное сердце в пепел.

Элор вскрыл печать и бегло пробежался взглядом по строчкам, хмуря черные брови.