— Что ты хочешь узнать? — Не открывая глаз, спросил Элор.

— Хватит! Хватит, Шайэн! Ты все время мне врешь, темнишь, не договариваешь! Я устала!

Понятия не имея, кто такой Эойя, я закрыла глаза и поняла, что если бы не блок, мое сердце сейчас разорвалось бы изнутри.

Мужчина на мгновение побледнел и опустил лицо в ладони, сказал:

Утро предвещало мне интересное наполненное событиями время препровождения, и начать это великолепное солнце, я решила с принятия ванны.

«Не кричи, бриинха. Просто думай».

Он поднял глаза к потолку вспоминая.

— Это ее выбор, Майк, даже если она выйдет замуж за Йэна, которого выбрал ты, ее сердцу ты приказать не сможешь. Ты же понимаешь это, дорогой.

— Спасибо.

— Почему ночью, Элор?! — Почти кричала она.

— И поделом. Бель, ты «пылающая», и это вряд ли последний кого ты убьешь.

Еще удар.

— Хорошо.

Директор, профессор и граф, казалось даже чуть-чуть присели.

— Твоя мама была самой любимой женщиной Ревана. — Тепло, улыбнувшись, сказал он. — Я встретил Ори в одном из походов. Когда я впервые увидел ее, он стояла посреди выжженного поля, в рваной одежде, уставшая и бледная. Я предложил ей помощь, она согласилась и упала в мои руки, полностью обессиленной. Я тогда даже не думал, что она перевернет мою жизнь. Ты только представь, чужестранка и десница короля! Когда она пришла в себя, она рассказала, что ее зовут Орифанне, и она беглянка из покинутых земель. Держа мою руку, своей дрожащей рукой она умоляла меня не выдавать ее и отвести, куда нибудь, где она будет в безопасности. И я увез. Во дворец. Представив ее при дворе своей женой. Я влюбился в нее с первого взгляда, и она ответила мне тем же, понимая, что я не причиню ей вреда. Со временем мы поняли, что искали друг друга всю жизнь, а вскоре появилась ты. — Отец поднял на меня глаза. — Ори не врала мне, про свою сущность. Я знал, что она демон, знал что беглянка и в розыске, но полюбил, понимаешь? Наплевав на традиции и законы. Она никогда не показывала своих реальных сил, мы держали это в строжайшем секрете, и она держалась, хоть ей и было тяжело. Я молил Сереброцветую о том, что бы ты, не взяла у матери ее силы, но, как видишь, напрасно.

— Нет! Нет! — Стонал он. — Прошу! Только ни это!

— Хорошо, я позже подумаю об этом, а сейчас расскажи мне, пожалуйста, почему я голый?

— Хм…. Вот значит как…. — Мычал он. — Интересно. О! Даже так!

Никого.