Достав из холодильника бутылку водки, стоявшую там уже давно, я разлили прозрачный напиток по двум маленьким стопочкам. Потом подумал и сгонял в комнату за наперстком, перелив в него часть водки, а то как-то некрасиво получается. Закуска тоже имелась: огурчики и колбаса. Вполне сойдет.

Спустя пару часов, к огромному особняку напротив, подъехала карета. Многочисленная охрана мгновенно оцепила двор. Слуга, торопливо соскочил с козел и открыл дверцу, помогая выбраться наружу пожилому человеку в сутане. Запаздываете святой отец, запаздываете. Нельзя так подрывать свое здоровье работой, и уж тем более брать ее на дом…

— Двенадцать, разве не видно? — усмехнулась она.

— Хм… наверное нет.

По началу задания были не сильно сложные: царапины, порезы, небольшие термические или химические ожоги, то есть все то, что можно было отнести к обычным травмам. С этим я справлялся без труда, попутно для себя отметив, что при борьбе с ожогами от третьей степени и выше, гораздо проще срезать пострадавший участок и вырастить его заново, чем долго и муторно заниматься восстановлением клеток, постепенно оттесняя поврежденный фронт к периферии тела.

— Тоже не спится? — спросил я, заходя к нему в комнату.

— Ой, какая глубокая мысль, — засмеялась она, доливая себе чая в кружку, — но в данном случае можете не волноваться, мне действительно столько лет, на сколько я выгляжу. В таком возрасте нет смысла контролировать старение, так как его еще элементарно нет, а лишать себя детства добавляя лишние годы было бы глупо.

— Характер такой, — пожал плечами мой друг, — чего там у нас с адресом-то?

Проследив за ее взглядом, я обнаружил у себя под ногами перевернутый поднос с едой и остатками посуды.

— Я думаю, что мы она и есть, — вежливо улыбнулся Антон, впервые за все время подав голос, — но меня немного смущает ваша компетенция, раз вы до сих пор так и не смогли предвидеть этого.

— Слушай, может, хватит уже а? Давай сядем, посидим нормально. Я расскажу тебе все, что могу, ты тоже новостями поделишься.

— Довольно необычное время, — не преминула прокомментировать она, — хотя в наше время, как только детей не называют. Свобода, что поделаешь.

Я кивнул. Антон, не донеся очередной пирожок до рта, воззрился на меня с удивлением.

— Твой шанс, — лаконично ответил я, подходя ближе и перерезая кинжалом веревки на его руках, — там сток и подъемная решетка. Можешь идти и подарочек от меня с собой прихвати, — я ткнул сапогом в бок молчаливо лежащего палача, с дико выпученными глазами, — он парализован на несколько часов, но все видит и чувствует.