Парень нисколько не обиделся, все прекрасно понимая, и махнув рукой, загрохотал сапогами по лестнице. В общем, сработаемся!

— Никак нет! — по привычке рявкнули мы, и только тогда поняли, что мастер улыбается.

— М?

Проводив нас до комнаты, где должны были проходить наши занятия, он извинился, и, сославшись на незаконченные дела, удалился вглубь квартиры, пообещав вернуться минут через пять.

Позевывая после здорового послеобеденного сна, я спустился со второго этажа домика Артемьева в гостиную. Вчера мы неплохо выложились на тренировке, поэтому Владимир решил премировать нас внеочередным отдыхом, и сегодня после обеда было объявлено свободное время.

— Пойдем, — согласился я, вставая со стула, — у меня посидим?

Где-то на задворках сознания вылезла и забилась мысль о том, что это просто постцелевой синдром. Так бывает, когда долго бежал к какой-то цели, бросал все силы на ее достижение, а потом вдруг неожиданно достиг. И все. Дальше ничего. Наступает временная депрессуха. Впрочем длится она ровно до того момента, пока не придумаешь себе новую цель либо мечту…

Вопреки ожиданиям, моему появлению он искренне обрадовался и, кажется, даже не держал обид за столь резкий уход из аспирантуры. Посидели мы хорошо. Я рассказал ему ту же самую хорошо подчищенную историю, где и чем я все это время занимался, не пускаясь в подробности, но и не отлынивая. Впрочем, профессор был весьма умным человеком, поэтому наверняка понял намного больше, чем я ему сказал. Все-таки в научных кругах он личность довольно известная, да и в молодости они с Альцманом тесно сотрудничали, не смотря на то, что занимались, по сути, разными вещами. Однако свои догадки, какими бы они ни были, заведующий тактично предпочел оставить при себе.

Некоторое время мы с выпученными глазами переглядывались, а потом, аккуратно подняв его тело, перенесли к нему в комнату, положив на кровать и заботливо укрыв одеялом. Заснуть я смог далеко не сразу…

В общем, вечер прошел весело и непринужденно, с обязательным пуском салютов и звоном бокалов после речи президента по телевизору. Под утро все начали расходиться спать. Хотя слово расходиться, было здесь не очень уместно. Часть народа уже в бессознательном состоянии вовсю храпело в креслах и за столом, под успокаивающее бормотание очередного певца в «Голубом огоньке». Домики оказались совершенно не рассчитаны на такое количество гостей, но ребята, совершенно не заморачиваясь по этому поводу, спокойно ложились прямо на пол, изредка подкладывая себе под голову свернутую куртку или обходясь и вовсе без ничего. А что, их способности позволяли ни с чуть не меньшим комфортом расположиться на ночлег даже на улице, не то что, на удобном и приятном на ощупь деревянном полу. Я бы тоже с удовольствием так сделал, но зачем? Наверху меня ждала мягкая и уютная кровать. Ее приглашением, я не мог не воспользоваться. Уже удобно устроившись на своем привычном лежбище и готовясь отправиться в царство Морфея, я был неожиданно разбужен Антоном. Ввалившийся в комнату пьяный спецназовец, бесцеремонно подвинул меня в сторону и завалился рядом, пояснив в ответ на мое праведное возмущение, что свою кровать он уступил Алисе и теперь поспит тут, благо дело размеры полуторки это позволяют. Махнув на него рукой, я, молча, отвернулся к стенке и отключился. Так прошли наши первые месяцы обучения…