Навстречу противнику был выдвинут пехотный батальон из армейской части располагавшейся неподалеку, усиленный ротой спецназа ГРУ.

— Хорошо, — кивнул Игнат, — Север, Дима, Антон! Пулей на разбор завала. Достать танкистов и доставить сюда. Судя по аурам, они еще живы.

— Не то слово. Он многим в эту ночь жизнь спас. Считай пяток тварей на его счет можно смело записывать. Короче, вошли мы в город и начали занимать позиции на улицах, под прикрытием домов. Сам знаю, что хреново, не смотрите на меня так, а что делать? Не остановим мы, так они до людей доберутся, а так хоть какой-то шанс всем в живых остаться.

— Ну, где вы там? — спросил я, заглядывая внутрь. В ту же секунду мне в лицо уперся ствол автомата.

— Петрович.

— Понял, — буркнул я. Уходить в свободное плаванье, да еще и в одну каску не хотелось совершенно, однако ничего не попишешь. Приказ не обсуждается, да и против здравого смысла не попрешь. Детей тут бросать нельзя и точка.

— Капитан, можешь мне не верить, но я сказал правду. Всех кто выжил в этом бою, неважно гражданский это или военный ждет либо работа на ФСБ, либо зачистка памяти. Мягкая, можешь не переживать. Превращать тебя овощ никто не собирается. Просто ты забудешь пару последних суток своей жизни, вот и все. Решать тебе.

— Эй, Грозный Глаз, видишь меня?

Спецназовец представился Олегом, а молчаливый ефрейтор, смотревший на все происходящее выпученными глазами и постоянно ощупывающий свою шею — Иваном.

— Ща будет ей марафет, — пробормотал Антоха, связывая, как и я, три гранаты F1 ярко желтой изолентой, — готов?

— Ну, парень, — вытирая выступившие слезы, проговорил он, наконец, успокоившись, — ну, ты даешь. Таких сказок я еще не слышал! И что будем дальше делать? Погоним супостата, а потом начнем колонизацию? Звездные корабли, чудовища, опасные сражения и, конечно, куча баб, куда ж без них? Так?

— Как вас зовут?

— Есть!

— А не было связи, — покачал головой Петрович, — как только пальба началась этими зелеными сгустками так и пропала. Вместе почти со всей электроникой.

— Выжившие, — почесал в затылке капитан, — могут, наверное, но мы таких не видели. Часть этих мокриц прорвалась к нам, из моего взвода остались только мы с ребятами.

— Вопросы задавать будешь потом! — рявкнул он, — Это приказ, боец! Не успеешь вовремя — под трибунал пойдешь! Совсем распустились на гражданке, твою мать!

Резко срываюсь на бег переходя в ускорение. Твою-то мать! Понимаю, в какой ярости сейчас должно быть тот. Нарушил приказ, разделил силы, спасая попавших под атаку людей, и теперь еще такое. Послать на спасение никого не может. Север с Антоном охраняют детей, а он сам с оставшимися людьми прикрывает главный стратегический объект. Если с Шаманом что-то случится, трибунал ему гарантирован. Хотя плевать ему на трибунал, как мне кажется, за столько лет одаренные стали друг другу практически родственниками, а терять родных людей… Послать оставшихся в школе одаренных… у него язык не повернется, детям нужна защита. Выбирать кто дороже: один хорошо обученный бессмертный, на которого правительство потратило кучу времени и ресурсов, тем более твой друг или группа обычных малышей? Выбор офицера очевиден. Мы созданы для боя, для защиты и гибели. Наш путь — это сражение. Наш смысл — умереть, чтобы дать жить другим. Выбор же кабинетных работников тоже более чем ясен. Оттуда и постоянный конфликт интересов. В свое время именно поэтому некоторые офицеры, выполнившие подобные рациональные приказы кабинетных логиков, уходили в отставку. Разумом понимали, что их действия оправданы, что по другому было просто нельзя и если они погибнут, то это приведет к еще более тяжелым последствиям. Но… душой принять не могли.