По уютным незамысловатым коридорам замка (если бы Мей не знал, где они, то принял бы это скорее за жилище какого-нибудь важного торговца) их провели в зал, откуда доносились голоса и смех. Мей почему-то никак не ожидал увидеть внутри то, что увидел.

Император забавлялся петушиным боем с группкой дружинников и просто приближённых. Все были молоды, облачены в прекрасные доспехи и то азартно что-то выкрикивали, то хохотали, тыча пальцами в маленький огороженный вольер прямо посреди зала; брошенный резной трон под жёлтыми занавесями одиноко стоял позади. Стража замерла вдоль стен с отрешёнными лицами; петухи бросались друг на друга, клевались, сбивались в кучу, и летели перья вперемешку с пухом. Видимо, осталось два главных соперника, за которыми наблюдали с наибольшим интересом.

Мей с Кнешей переглянулись и с поклонами шагнули вперёд.

— Ваше величество, — с почтительной нежностью сказал привратник, — к Вам гости.

Император нехотя поднял голову. Он был не старше Мея и хорош собой, как северные герои из местных песен: крепкое, но не громоздкое сложение, превосходная осанка, суровый профиль, яркие голубые глаза. По спине спускалась золотистая воинская коса с вплетённым в неё оберегом. По существу же он ничем не отличался от дружинников вокруг.

— Я ведь просил меня не беспокоить, — недовольно сказал он, и Мей не понял, чего больше было в этом тоне — укора правителя или каприза подростка. — Не хочу ничего слышать, если это не военные донесения. Что, Серый Князь перешёл в наступление?

— Нет, Ваше величество, — привратник даже чуть побледнел. — Да спасут нас от этого милосердные боги...

— Ну-ну, старик, — подбоченившись, благодушно возразил один из дружинников, пока другие делали вид, что всё ещё поглощены петушиной битвой. — Ты говоришь так, будто мы должны его бояться. Да он обречён со своими бездетными бабами вместе!

Кое-кто хихикнул в ответ на это, но сразу смолк под строгим взглядом Императора.

— Я уже просил тебя не бахвалиться лишнего, Дрозд, — заметил он. — Пока рано рассуждать о том, кто у нас в руках, а кто нет. И я не потерплю неуважения к Ордену Богини в этих стенах.

Дрозд покраснел и безропотно поклонился. Император снова повернулся к привратнику:

— Так, может, в столице бунт? Или новости с Армаллиона?

— Ни то, ни другое, государь. У этих странников к Вам очень срочное дело. И один из них...  — он умолк, красноречиво кивнув на руку Мея. Император посмотрел туда же, но в лице не изменился.

— И что же такого срочного в их деле, что нужно тревожить меня в неприёмный день? Тот ножик от кову, что мне передали? — он хмыкнул. — Ничего нового не вижу в том, что карлики с болот желают мне смерти. Разве что людей они раньше не присылали.