Орки у них, видите ли, напирают. Превращаюсь в злую ведьму. Нет, мои дорогие лорды и рыцари, теперь на два фронта придется вам воевать. И я костью в горле стану…

Накручивала себя, разжигала решимость, пока снизу не окликнули:

— Леди Валерия! — Голос отдаленно знакомый.

У меня в руках бусинки с големами, целая горсть. В карман высыпала, запоздало понимая, что неаккуратно. Все это нервы…

Вышла на зов. Стоит Милан в сереньком кафтане под цвет глаз, тот самый мужчина, что гостил у барона Шоберта и представился порученцем некого маркиза. Вид у него обеспокоенный, или даже — озадаченный. Не ощутила к нему неприязни. Назвал меня по имени, значит, уважает и не считает крестьянкой — кухаркой.

— Сэр Милан? — Воскликнула с некой радостью. — Добрый вечер. Какими судьбами в наших краях и в такое неспокойное время? Маргарита, накрой…

— Не нужно, — обрезал и ко мне направился.

Стою оторопела, ручку мою целует бледную и холодную.

— Выйдем к лорду Теодору, — предложил мягко. — Он несколько неверно воспринял вас, и, возможно, невольно нанес оскорбление.

Иду за ним. Это он о чиновнике так. Зажглась искорка надежды.

Вечер, факела, шатер, люди вокруг. Куры кудахчут недовольные. Их тоже пересчитывают? Что за бред?

Мои ребята в несколько групп сбились. Меня увидели выпрямились, засуетились.

— Стоять! — Взревел кто-то из чужаков. — Никто вашу леди не арестовывает и не увозит.

— Да нам плевать! — Вскликнул гигант звеня сталью. — Понаехало солдат на одну-то женщину! Пропустите!

— Не велено! Мы охраняем лорда!

— Леди Валерия! — Гаркнул Нил. — Только скажите!

— Я сама, — выдаю набравшись сил и уверенности. — Если что…

— Леди не подобает так говорить, — прошептал на ухо Милан, осекая.

Солдаты расступились перед входов в огромный шатер. Быстро же они его возвели.

Внутри стол большой, узнаю недавно сколоченный со столовой, на нем уже пажи рисуют карты, Юджин что-то высматривает, на меня никакого внимания. Высокий лорд восседает, кушая мою еду, что деревенские приготовили. Мясом пахнет, целого поросенка ему поджарили, на которого мы всей деревней молились. Лорд сам поросенок еще тот.