Что это? Действительно психушка? Или может быть тюремная камера? Нет, последнее предположение глупо. Не потому, что она не может натворить ничего криминального, (ей как раз хотелось кого-нибудь убить), а потому, что всё это было слишком роскошно для тюряги. Впрочем, для психушки тоже, если только это не какая-нибудь частная клиника. Дорогая клиника. Но откуда у родителей такие деньги?

Почему-то вопрос — «А с чего это я сюда попала?», не возник в её сознании. Попала, значит попала. Неужели для этого требуется какая-либо особая причина?

Внезапно дверь распахнулась и на пороге с подносом в руках возник… Анджелика вдруг вспомнила всё, от своего падения в холодную реку со скользких мостков, по милости глупой Кристы, до их разговора с Глупником на берегу шикарного бассейна, за коктейлями, под шелест пальм в кадушках.

— О, дорогая принцесса, уже проснулись? — пропел румяный кругленький мерзавец, которого она в иное время не отличила бы от Фига.

Анджелика вдруг остро ощутила свою беспомощность и наготу, (халат, который был на ней во время ужина, куда-то делся), и это видимо вызвало в ней злость. Вместо ответа на приветствие она подняла руки с верёвочной перемычкой, насколько позволяли путы, идущие от связанных ног и, спросила ледяным голосом:

— Это что?

— Не беспокойтесь, дорогая принцесса! — арбузно заулыбался Глупник. — Это временная мера, необходимая для вашей безопасности.

На миг Анджелика ему даже поверила.

— Для безопасности? — спросила она, соображая, что она могла такого натворить, что её посадили связанную в комнату с мягкими стенами.

— Просто я не хочу, чтобы вы как-то себе повредили, узнав, что вы моя пленница, — сказал брат её друга с обезоруживающей улыбкой.

Девушка уставилась на него, хлопая ресницами. С чего это она должна себе вредить? И почему это она — пленница?

— Вы склонны к самобичеванию в духовном и физическом смысле этого слова, — мягко заговорил Глупник, словно надеялся и дальше играть её друга. — Этого нельзя делать, независимо от того, есть на вас какая-то вина или нет. Просто, если вы будете так с собой поступать, (я имею в виду ваши безумные полёты после происшествия с этими сектантами), то вы будете постоянно проигрывать на радость своим врагам.

Он немного походил туда-сюда, словно профессор, читающий лекцию.

— А ведь у вас с собой весьма опасное оружие! Я имею в виду булавку в вашей десне. И как вам не больно её там носить? А засела так, что не вытащить! Я пытался её достать зубоврачебными щипцами, но у меня ничего не вышло. Если бы не эта маленькая штучка, я бы не стал вас связывать, а ограничился бы помещением сюда — в комнату для перебравших гостей. Знаете, всегда ведь найдётся олух, который норовит напиться до чёртей и испортить вечеринку! Хорошо, если такой типус склонен проблеваться и уснуть, но ведь нередко попадаются такие, которые, перебрав, лезут в драку! Причём, некоторые ухитряются буйствовать по несколько часов подряд. Для них и существует эта камера… то-есть комната, в которой человек мог бы выпустить пар, проспаться, прийти в себя и выйти отсюда свежим, чистым и обновлённым!