Через некоторое время площадь представляла собой поле битвы, покрытое телами мёртвых и тяжелораненых. Повсюду виднелись лужи крови и грязи, раздавались стоны и блеяние тех, кто отказался от борьбы и бегства, предпочитая сжаться в трепещущий бессмысленный комок плоти.

Легионы мертвецов, остановившиеся в нескольких шагах от церковной ограды, так и не приняли участия в побоище — живые всё сделали сами. И тогда Золотая королева сделала своим подданным невидимый знак, и они опустили пирамиду с её троном на мостовую.

* * *

Девушка встала, и сделал несколько шагов по ступеням вниз, но, не доходя до основания пирамиды, остановилась в задумчивости. Под её ногами было море грязи и крови. Вступить в это? Конечно, нет!

Не сделав ни одного лишнего движения, Анджелика оторвалась от ступеней зиккурата и полетела в метре над поверхностью земли. Она пересекла площадь и заглянула в арочный проезд перегороженный полицией. Там бой тоже закончился, но заслон не был снят. Потрёпанные, ошалевшие полицейские и чудом уцелевшие гражданские, во все глаза смотрели на то, что делается на площади перед собором.

Видимо, для Золотой королевы там не было ничего интересного, потому что она тут же повернула обратно и направилась к храму. Здесь она ненадолго остановилась перед входом, вглядываясь в тела, распростёртые на ступенях. Если бы кто-нибудь из выживших сохранил человеческий облик и разум, он бы увидел, как по лицу «дьяволицы» пробежала судорога, и оно на миг приобрело выражение боли и сострадания.

Но это длилось лишь мгновение. Королева быстро успокоилась и влетела в храм, внутреннее состояние которого ничем не отличалось от того, что творилось на площади.

Анджелика медленно проплыла мимо лживой статуи изображающей падре Микаэля, благословляющего коленопреклонённого капитана Барбаруса, у которого на голове не было его небольших аккуратных рожек. Она равнодушным взглядом окинула это забрызганное кровью изваяние и полетела дальше.

Обычно члены секты Святого Мика молились сидя на полу, на грубых кусках мешковины, но сегодня в храме стояли скамьи. То ли это было связано с торжественностью случая, то ли здешние правила изменились, так и осталось неизвестным. Девушка окинула взглядом отвратительную картину общего разгрома и двинулась вдоль центрального прохода по направлению к алтарю.

— Анджелика! — вдруг раздался со стороны алтаря знакомый голос, и летунья остановилась в воздухе.

На свободное пространство выступила фигура, закутанная в чёрный плащ и с чёрной широкополой шляпой надвинутой так низко, что был виден лишь подбородок и ниспадающие на плечи белые, как снег густые волосы.