— Нет.

Ингвар с трудом сглотнул.

— Нет. Нет. Нет. Нет.Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.Нет. Нет.

Эшер приподнялся и неожиданно громко и твёрдо сказал:

— Таро. Колдуй. Обязательно. Это твоя жизнь. Каждый день. Мы ещё встретимся.

Потом опрокинулся назад, на доски, и больше уже не поднимался.

Шторм свирепствовал. Половину светильников, расставленных на полу, задуло ветром или залило водой. Молнии часто озаряли небо вспышками. Если бы не тяжёлые ковры, которые уложили вдоль стенок, палатку уже опрокинуло бы. Полог оставался крепко зашнурованным. Ночь просачивалась сквозь дырки от стрел и вливалась сквозь прореху, оставленную стеклянным когтем Гро.

Иггуль влез к ним сразу после того как Эшер произнёс последние слова.

— У-у. Трупак. А такой был крепкий старикан. Жалко, на язык не сдержанный.

Подмигнул Ингвару.

— Ты-то я смотрю в полном порядке. Дедун тоже ещё дышит. А с девчонкой…

Пошлёпал девушку по щекам. Она открыла мутные глаза.

— Воды…

— А-а… Кровопотеря… Конечно. Надо много пить. Хотя... Учитывая, куда тебе стрела вошла. Как ты писить-то будешь, зассыха? Наверное, тебе вообще больше не надо пить. Да? Как тебя звать-то? Слышь? Напоить тя, инь?

— Иггуль. Послушай. Развяжи меня. Я вылечу её. Я смогу. Я лечил. За восьмой дверью. Я знаю как. Это как паутинка. Я наложу паутинку. Это несложно. Пусти.

— Воды…

— Ну, не знаю… Вдруг правда вылечишь…

— Правда.

— Воды…

— Но сейчас она моя суженая. А когда вылечится? Будет ли меня так же любить? Давай её спросим. Как её звать?