– Врёте! – выкрикнула Нотти. – Вы струсили! Вы решили убежать от боя! В тот миг, когда отцу моему нужна помощь – вы трясётесь за собственные шкуры!

Взгляд Георгия наполнился удивлением. Он ожидал обвинения, но не такого. Не в трусости, а в предательстве.

– Будете отсиживаться – Прирождённые сметут всё и всех! Неужели не видите, что происходит? Надо покончить с тварью, что уже прорвалась! Надо поделиться с Драконом силой! Только так вы заслужите прощение!

– Это ещё вопрос большой, кто кого прощать… – скрипуче начал было сидящий на лошади старик, но Георгий повернулся и жестом заставил его замолчать. Потом сказал:

– Мы не струсили. Мы готовимся помочь, госпожа Нотти… не имел чести быть раньше знакомым. Силой поделимся.

Он развернул коня и двинулся обратно.

– Прекрасно, дочь, – тихо сказала Тэль. – Ты молодец. Ты его ошеломила.

Нотти посмотрела на мать. И вдруг почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– Мам…

– Что?

– Я… я вспомнила. Я всё вспомнила. Я не хотела убегать, это Обжора…

Тэль обняла её, они повернулись и пошли назад.

– Т-с-с, – сказала Тэль. – Обжора? Вот же хитрый лис… Но это уже не важно.

– Папа справится? – спросила Нотти с содроганием.

Тэль помедлила, прежде чем ответить:

– Не знаю, малышка. Не знаю.

* * *

Ты не можешь спасти всех, Дракон!

«Могу, – упрямо прошипел он сквозь зубы. – Могу и спасу!»

…Небеса гибнущего мира пронзила слепящая огненная молния. Нет, скорее, – раскалённый болид. Смертельный холод отступил, в лёгкие ворвался сладкий воздух; а Дракон, расправив крылья, уже нацеливался на чудовищную башку Змея, всю в наростах и свисающих водорослях, бугристую, серо-зелёную, поднявшуюся из неведомых глубин.