— Кто вы? И что здесь делаете, вдалеке от проторенных путей вашего народа?

— Я Игнациус Аир Леоне являюсь…, - Иги замялся. — Являлся руководителем группы механиков по межпространственным двигателям на крейсере генерала Одиуса, а вместе со мной, мой друг — ЗигмундАир Терримус, являлся моим первым помощником на том же корабле.

— Хорошо, с первым вопросом мы разобрались, — официальный тон генерала, в купе с его внушительнымобликом и черными крыльями вызывал у друзей невольную дрожь. — Но я все еще жду ответ на второй вопрос.

Игнациус сглотнул, прокашлялся и пока решимость не покинула его вымолвил:

— Перед тем как ответить вам, разрешите задать вам встречный вопрос генерал Гавриил, Страж Святилища и первый сын Создателя?

— Что ж, задавай свой вопрос Игнациус Аир Леоне, — все тем же голосом, но с каплей любопытства ответил генерал.

— Вы верны Создателю? — прозвучали слова в личном кабинете одного из сильнейших воинов всей великой сферы упорядоченного.

В помещении повисла гнетущая тишина. Глаза Гавриила округлились от удивления, а потом сузились в гневе, давно его не посещавшем. Эти три слова, сказанные обычным смертным, наверное, впервые за всю историю существования Вселенной, пробили все барьеры в душе у Гавриила. Температура в помещении резко возросла, словно корабль за мгновение оказался рядом с пылающей звездой.

— ТЫ СМЕЕШЬ ИЗРЕКАТЬ ПОДОБНОЕ?! — словно из-за края небес, сам Создатель изрек эти слова, но это были слова и голос Гавриила. — ТЕБЕ ВЕДОМО С КЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ, СМЕРТНЫЙ?

Игнациус и Зиг, придавленные силой, исходившей от архангела, упали на колени.

— Простите мне мою дерзость, — пересохшее горло Иги с трудом повиновалось. — Но сердце мое еще не оправилось от геноцида, учиненного легионами на Эвендале и те зверства, все еще стоят у меня перед глазами. Именно поэтому я должен знать с кем говорю, с верным сыном Создателя, или с пешкой падшего Люцифера.

В эту секунду Страж Святилища оказался рядом с элвом, причем никто не понял, как это произошло, и схватив его за грудки приподнял над полом, на уровень своих глаз.

— Видно, ты совсем опешил элв и я зря трачу время на умалишенного, — глядя в глаза Иги проговорил Гавриил с холодной яростью. — Ты только что, своими словами оскорбил двух генералов. Брошенные тобой ложные обвинения дают мне право, казнить тебя на месте, элв.

Зигмунд сидел на коленях не в силах пошевелиться и вымолвить хоть слово. Он, отражающий атаки легионеров на Эвендале был одной ногой в могиле от страха перед океаном силы, бушующим перед ним.

— Я согласен, генерал, — из глаз Игнациуса катились слезы, испаряясь на щеках от жара, исходившего от архангела, но отступать было поздно. — Но перед казнью, прошу считать мою память, заглянуть мне в душу, дабы я умер со знанием своей правоты.