И вот, делая последнюю восьмерку, меч Паладина с легким шелестом летит ему за спину, поворот запястья до предела и на мгновение, за Ярошом появился стальной полукруг, на обратном пути, меч, набравший невероятную скорость, ускоряется еще сильнее от усилия самого Паладина и разрезая воздух начинает свой стремительный полет вверх, неся смерть для невидимого противника. Хлесткий удар невероятной силы, останавливается мгновенно, словно натолкнувшись на непреодолимое препятствие, встав параллельно земле. На одно мгновение мышцы Яроша буквально горят от колоссальной перегрузки, но привычно успокаиваются, когда кончик клинка втыкается в землю в знак окончания тренировки.

На этот раз искупавшись полностью, Ярош, с легкой усталостью в руках, вернулся в корчму, где Тир, Гор, Млада и их новый знакомый уже заканчивали свой завтрак.

Поприветствовав его, молодые люди перебросились парой шуток, посмеявшись над покрасневшим Ярошом, при рассказе Млады, о том, как он ночью пытался залезть к ней в кровать, да так сильно этого хотел, что его пришлось отгонять сталью.

Быстро перекусив под ничего незначащий трёп друзей и под пьяную песню одного из местных охотников, Ярош был готов отправляться дальше.

Их сумки, набитые вяленой олениной, несколькими бурдюками с медовухой, солью и другими, необходимыми в путешествии продуктами, были погружены на коней и в личные котомки. Сами кони отдохнули и наелись и им не терпелось пуститься в дорогу. Солнце ласково припекало, и дорога манила друзей с новой силой.

Спустя всего лишь несколько часов, путешественники оставили лесную деревеньку охотников далеко позади.

На почтительном расстоянии вслед за ними шел путник в просторном плаще с надвинутым на лицо капюшоном. Деревянная палка в руке, сопровождала глухим стуком каждый его шаг, а в тени от капюшона иногда вспыхивали красные глаза.

***

Медленно, будто веки весили сотни килограмм Иги открыл их и закрыл вновь от яркого света, царившего в помещении, где он находился.

Его голова слегка кружилась, а мысли разбегались при попыткеэлва привести их в порядок. Ощущения подсказывали Игнациуса, что он лежит, и лежит весьма удобно, и даже головокружение уже не так его беспокоило.

— Эй, ты проснулся?

Иги узнал голос, принадлежащий его другу Зигмунду.

— Нет, — попытался сказать Игнациус, но у него получился лишь слабый шёпот, вырвавшийся из пересохшего горла.

— Слава Создателя! Я уж думал ты останешься овощем до конца своих дней, — голос друга излучал заботу.

— Где…, - Иги сглотнул и попытался вновь. — Где мы?

— Мы на крейсере «Смирение», — в голосе Зига прозвучали тревожные нотки. — Крейсер Гавриила.