— Веди, — приказала я и старуха торопливо кивнула. — И молись своим богам, чтобы в этот раз не было ошибки.

Волосатая лапа грубо схватила меня за плечо. Милый решил напомнить о себе. Я посмотрела на него и видимо, даже через солнцезащитные очки он оценил силу моего взгляда. Сосиски пальцев разжались. А водитель, гляди, наготове! Выслуживается парень. Хорошо, запомним.

— Зачем всё это? — Конрад повёл рукой, едва не выронив бутылку. — Старьё, кучи древних камней, забытые могилы и прочий хлам? Ты надеешься вернуть прошлое?

— Не обычное прошлое, — Дейно начала тихо хихикать. — Легенду.

— Легенду? Пф-ф! — он едва не забрызгал меня слюной. — Что ты вообще знаешь о легендах? Я — легенда! В Принстоне, в шестом, я прорвался через линию обороны и сделал тачдаун. Вот это — легенда!

— Молодец. А хочешь увидеть настоящую легенду? — Грайя прекратила смеяться и надвинула платок. Водитель скривил рожу. — Пошли.

Конрад презрительно усмехнулся, но спорить не стал, а лишь ткнул бутылкой вперёд: веди, мол. Однако, кое что ещё нужно сделать. Повинуясь моему приказу, водитель достал из багажника квадратную серебристую коробку и проверил индикаторы. Всё в норме.

— Ты так настойчива, — сказала Дейно, когда мы торопливо шагали мимо древних колонн и постаментов, где место старых изваяний заняли новоделы, уродливые в своей примитивности. — Только потому, что она твоя сестра?

— Сестра? Она никогда не была мне просто сестрой, — я сжала кулаки, ощущая, как ногти впиваются в кожу ладоней. — И знаешь, думая про неё, я всякий раз вспоминаю тот день у храма Афины. Ведь мы были там все, трое, когда бородаты й урод возжаждал близости. Он бы выбрал любую и тогда ОНА пожертвовала собой. За одно это я буду благодарна её всю вечность.

— Да, вы никогда ничего не забываете, — согласилась старуха. — Теперь поворачивай сюда.

Навстречу уже спешила Энио- копия сестрицы, разве что пасма, торчащие из платка, оказались окрашены в чёрный цвет. Хоть кто-то пытается идти в ногу со временем. Конрада совсем развезло, и он принялся нести бред про клонированных одноглазых старух. Потом начал колотить себя в грудь и кричать, что он — легенда футбола. Хвала богам, здесь не присутствовал никто, из посторонних.

Энио молча указала на кусок мраморной стены, где массивная глыба развернулась, открыв ход в подземелье. На боку блока я заметила изображение двух ненавистных лиц — вот, почему так долго не удавалось ничего почуять!

Конрад допил бутылку, икнул и отшвырнул пустую тару прочь. Потом здоровяк посмотрел вниз, на ступени, уходящие во мрак. В это время я оценивающе взглянула, сначала на него, потом — на водителя. Один совершил чудовищное преступление, а второй потратил кучу денег, чтобы устранить его последствия…Чёрт, но кудрявый мерзавец такой милый!