Хрийз решила, что поест позже. Тольқо сначала немного почитает…

   Она быстро умылась, переоделась, подсела к столу и осторожно положила перед сoбой книгу.

   Имя мне – Канч Зане, сын Милы и Пальша сТруви, я из целителей стольного града Ранчгова. Об этом годе я отправляюсь в поражённый смертью мир в желании принести обитающим там если не спасение, то хотя бы надежду на него, отчего и взял писать себе эти листы. Человек – смертен, что написанное слово уберечь легче. Вы, те, кто пойдёт дорогами Адалорви после меня: внимайте со всем тщанием – вот перед вами враг, что щадить не научен, а милосердия вовсе не знает…

   Днями ранее пришёл Вересклет Сирень-Каменногорский, внук младший старого Заревоя, что земли держал в Третьем мире Империи и ко двору вхож был. Просил Вересклет посмотреть пленного, что от ран умер, а не дождался должной помощи не по вине пленивших его стражей. Неладной Вересклету остаточная аура умершего показалась, а и в чём подвох рассказать не сумел.

   Случай типичным показался. Умерший заигрался со стихией Смерти, что истощил резерв до предела, а как встала нужда взаймы брать,то брать стало неоткуда, что oн от невеликих ран покинул явь навсегда. Но одной загадкой стало, что был умерший боевым магом, одолеть его команде Вересклета оказалось непросто, а известно, что упустившим Смерть из рук своих бойцами хорошими не бывать, а и артефактов при нём не оказалось магических, что все они в пыль чёрную рассыпались при попытке снять со стреноженного тела.

   То новая напасть на границах Империи возникла, что чужой нам народ,извне пришедший, проломить оборону нашу пытался.

   Я просил Вересклета доставить одного из пленных, буде ещё попадутся, живым, что посмотреть при жизни надобно было характер и структуру истощения души, не виданному нами ранее. Каменногорский просьбу исполнил, когда вошли мы уже в мир Адалорви и стали смотреть на него…

   Тяжко болел тот мир,истощены оказалиcь все стихии и все изначальные силы, триединый поток едва теплился, а и солнце из золотого и яростного стало багровым и тусклым. Немногие пришедшие с нами адале не узнавали земли, с которых ушли в поисках иного пристанища для родных и близких своих. Но здесь еще остaвались искалеченные живые, что неспособны были исходом уйти со своими более здоровыми сородичами. Истощены были их души до предела, лишены резерва и будущего, что стихия Смерти не могла прибрать их в поле своё и упокоить, отпустив для нового рождения.

   О сотом дне пребывания в Αдалорви привела команда Вересклета еще одного пленного. Тот изъяснялся весьма хулительно, что нарочно припоминал и придумывал самые отвратительные образы, на какие ему фантазии хватало, а общение шло через ментальную магию, языка друг друга мы понять пока не могли.