Нас проводили к телу. Труп. Самый натуральный. Лежит всё там же, только окончательно стек на пол. Я посмотрел на слегка нервничающего стража, и подумал — а если я его сейчас тут тоже убью, мне ведь ничего не будет? В принципе вообще ничего не будет, даже если я половину стражи сейчас вырежу! И этот головоногий страж тоже это понимает и нервничает! Расстроенные маги нередко убивают первого попавшегося под руку, прост от нефиг делать. Так может…

Вздохнул, и кастанул великое исцеление на тело. Тело вздрогнуло, потекло… реально, будто налил сразу много воды в тканевую наливочку, и поставил на пол. Страж занервничал сильнее.

Тело ожило, приподнялось… и теперь я сквозь складки увидел лицо и даже глаза! Пораженные, офигевшие, смотрящие по сторонам. И тело… похудело!? Что за?! Яж просто оживить хотел! а не эликсир стройности дать! Видать последние правки навыка были лишними…

— Э, а!? — увидела женщина свои руки и уставилась в нашу сторону.

Страж подло указал в нас пальцами и отступил.

— Я!? Я… что со мной!? Я… я хочу похудеть еще! — кинулась она к нам, но запнулась об собственную обвисшую кожу, и упала — Еще… Молю! — протянула она ко мне свою руку.

Как-то рефлекторно, я кастанул еще, и брезгливо сморщился. Блин, что… тут опять происходит!?

Женщину заломило, закрутило, от неё стали отваливается целые пласты кожи, другие напротив втягиваться куда-то вовнутрь, и жир… жир исчезал! Просто таял как масло на сковородке, растекаясь по полу белой жижей, тут же смешиваясь с водой и утекая в лотки. И пока страж, что сразу после второго прокаста ломанулся за подмогой, бегал, от нереальных размеров толстухи осталось только очень много неведомой жижи, и стройная симпатичная барышня.

— Кажется, ты открыл эликсир вечной стройности. — проговорила Саара, обращаясь ко мне, но наблюдая за дамой.

А барыня, благодарить и не думала. Вздернула носик, выпрямила спину, и пошла походкой королевы прочь, даже не взглянув в нашу сторону. «Чернь, а ну брысь отсюда, недостойная!» — так и читалась на её лице.

Саара подняла свою руку, указывая ей на спину, я тут же повернул голову любимой к себе, сообразив, что она сейчас сделает — пошутит над ней на триста маны, указав своим перстом.

— Не надо… — сказал я, смотря ей прямо в глаза — Ни к чему пачкать руки об простую мелкую сошку, в роде женки какого-то мелкого сера. — последнее, я сказал нарочно громко, чтоб дама с большим апломбом точно услышала.

— Повтори. — медленно развернулась она в нашу сторону, с повелительным изгибом тела.

— Говорю: Чернь, сгинь! — отчеканил я, глядя на неё.