Эльфа отбросила мужичка с руки, в еще даже не успевшею понять, что произошло, толпу, и начала свою кровавую жатву. Одному срезала голову, другого пронзила насквозь, третьего вообще порвала на части. Четвертый, что бил по кумполу защиты, остался без головы от простого сжатия руки на своей шее, пятый улетел прочь в коридор, как и шестой. Еще парочка, копошившихся в наших запасах еды в соседней комнате, тоже оказались порванными на части, судя по вылетевшей в проход гирлянде кишок.

Еще один оказался летуном, и пробил спиной шкаф, а его соседа эльфа просто раздавила. Еще двоих разделила надвое, и под аккомпанемент криков и воплей, с любовью передаваемым нам щелями меж досок пола под гранью барьера, понеслась дальше по коридору, пополнять копилку смертей за своими руками. И хоть о дальнейшем происходящем мы могли только догадываться, ведь картинку от нас скрыли стены, а и без того приглушенный звук воплей и прочего, веселого, и вовсе перестал доходить, фантазию ни кто не отменял, и мы вполне представляем, что там сейчас творится, учитывая что творилось здесь.

Саару стошнило, и весь съеденный недавно завтрак пошел насмарку, оказавшись на полу. Печально, если наши тела еще хоть немного ослабнут, мы запросто можем сдохнуть от гриба, что охотно пожрет нашу ослабленную, но по-прежнему магическую, плоть.

Дроу вернулась примерно через пять минут, когда до падения защиты уже осталась пара мгновений. Важно вышагивая прямо по трупам, она осматривала дело рук своих, время от времени кого-то пиная, проверяя не шевелится ли он. После такой мясорубке таких не нашлось Потом облизала свои когти, и почему-то взгрустнула. Подняла на меня свои глаза, печальные глаза! Полные грусти и… тоски, как у собаки перед уездом хозяина. И прошептала:

— Хозяен… можно я не буде больше так делать?

Слова звучали искренни, и без каких либо затаённых мотивов. А весь её вид так и кричал, ей, не понравилось! Ей совершенно, невообразимо, не понравилось убивать, хотя когда-то, совсем недавно, даже возможно десять минут назад, это была её заветная розовая мечта! Казавшаяся не исполнимой, такой желанной, и прекрасней в мыслях, и такой отвратительно-ужасной на самом деле.

Её даже передернуло, и она брезгливо отряхнула когти, вытерла их об пол, просто вставив в него руку, разрушив когти, и сбросив кровь, и всунув пальцы в дерево как в масло. Высунула, и вздохнула.

Щит пал, и я велел эльфе выносить нас отсюда через окно. Стекло выбели, рамы выставили, тоже выбив — так быстрее, а иначе мы все не пролезем. Эльфа подхватила нас под мышки и прыгнула.