Мальстен искренне позавидовал хладнокровию Кары, сев на корабль в порту Адеса. Не пытался он совладать с предательской дрожью и нервной тошнотой, не имевшей ничего общего с морской качкой, когда Малагория отдалялась от него, оставаясь позади и унося с собой три года его мирной жизни в Обители Солнца. Унося с собой гратский цирк и полюбившуюся труппу. Унося с собой его подругу Риа, которая была так добра и внимательна к нему. А с Ийсарой у кукловода даже не было возможности попрощаться. Как и с Грэгом… как и с Бэстифаром.

Уплывая навстречу мрачной неизвестности материка, где упивался своей жестокостью Бенедикт Колер, Мальстен понимал, что еще ни разу в жизни не чувствовал себя таким одиноким…

Глава 5. Любой ценой

Глава 5. Любой ценой

Окрестности деревни Хостер, Нельн

Двадцать девятый день Матира, год 1489 с.д.п.

— Ох, Мальстен… — только и сумела шепнуть Аэлин, покачав головой, когда данталли закончил свой рассказ. В глаза спутницы он не смотрел, да и вряд ли сумел бы верно трактовать ее взгляд в сгустившейся за время их привала темноте. Беглый анкордский кукловод и сам не ожидал, что так подробно и откровенно расскажет ей всю историю своего побега.

— Я этим не горжусь, — покачал головой он, когда пауза невыносимо затянулась. — Гордиться тут нечем. Твой отец… у него были благие намерения на мой счет, и все же он лишь подогрел мою трусость, а я его послушался. Я бросил его там, оставил на волю разозленного Бэстифара, и боги знают, какие пытки ему пришлось после того вынести. И друга, который, так или иначе, хотел мне помочь — пусть и в своей странной манере — я попросту предал.

— Мальстен, это не так, — возразила охотница, сев рядом со спутником и бережно взяв его за руку. Раньше она быстро бы одернула себя и сочла бы этот жест неуместным, но теперь понимала, что эта история сблизила их, как ничто другое. — Пойми, ты ведь не был его заложником. Ты волен был выбирать то, как тебе жить дальше. Бэстифар давал тебе приют и работу в Малагории, но тебя не устроило то, как складывались обстоятельства, и ты решился все изменить.

— В твоем исполнении это звучит слишком уж хорошо, — невесело усмехнулся Мальстен, покачав головой. — Если бы эту историю услышал, к примеру, Сезар, он бы счел меня трусом и оказался бы прав.

Аэлин снисходительно улыбнулась.

— Мне кажется, твои детские впечатления о нем несколько преувеличены. Он, я уверена, не счел бы тебя трусом. Ты не пошел на поводу у Бэстифара, ты многое вытерпел и не исполнился присущей аркалу жестокости. Ты поступил правильно.