Алан вздохнул, и, несмотря на его усилия, вздох получился прерывистым и нервным. Казалось, еще немного, и на лбу его начнет выступать испарина от напряжения.

— Даю слово, что выполню ваше задание, — после нескольких секунд тягучего, как патока, молчания, неуверенно произнес Дервин. Бенедикт кивнул.

— Мальстен Ормонт.

— Простите?

— Имя данталли, из-за которого случился пожар во Фрэнлине. Он же поспособствовал гибели пятнадцати жрецов в Олсаде. Монстр, способный прорываться сквозь красное, ориентировки на которого были разосланы по всем отделениям Культа. Только что я назвал вам его имя.

Глаза Алана изумленно округлились, и он тут же недоверчиво нахмурился.

— Вы меня держите за дурака, жрец Колер? Всем прекрасно известно, что это существо сгорело на одном из анкордских костров. В конце концов, из-за него эти костры и были устроены! И теперь вы мне говорите, что он жив?

— Именно, — бесстрастно кивнул Колер. — Вскоре после казни выяснилось, что в кругах данталли Мальстен Ормонт был весьма большим авторитетом. Именем анкордского кукловода представился другой демон в попытке укрыть Ормонта от правосудия. Так как моим людям не доводилось лично встречаться с Мальстеном Ормонтом до или во время сражений при дэ’Вере, мы приняли слова пойманного нами данталли за чистую монету. К тому же по словесному описанию он имел довольно много схожестей с Ормонтом. После допроса даже Его Величество Рерих VII признал в этом существе анкордского кукловода. Возможно, таким образом он попросту хотел как можно скорее очистить свое доброе имя, а возможно, мы перестарались на допросе — правды теперь не установишь. Так или иначе, казнь была проведена, но некоторое время спустя из тайных источников просочились сведения, что на одном из Ста Костров сгорел самозванец. Информацию до сего момента мы огласке не придавали, а молча пытались выследить Ормонта, надеялись усыпить его бдительность, дать ему почувствовать себя в безопасности, однако этот монстр оставался настороже.

— Боги… — выдохнул Дервин, чуть сильнее опершись на свой стол и сжав руками края столешницы.

Бенедикт хмыкнул, отметив, что версия, изложенная в письме к Совету Восемнадцати, не встретила у деловитого Алана Дервина никаких сомнений или возражений. Как Колер и предполагал, эта сочиненная на скорую руку история оказалась вполне жизнеспособной.

— Не придаем мы эту информацию огласке и теперь. Совет Восемнадцати уже осведомлен об опасности, и над решением проблемы уже ведется необходимая работа, поэтому на всякий случай уточняю, что информация до сих пор имеет статус секретной, и…