— На твоей стороне, — закончил за нее Даниэль. — И мы слышали, что говорили о тебе перед малагорской операцией. Ты умеешь прорываться сквозь красное, так?
Мальстен не спешил отвечать.
— Это возможно, — кивнула Цая. — Я тоже это могу. Но, может быть, ты можешь так не только с мыслями, как я? Может, ты и с телами так можешь?
Слышать это от такой хрупкой девушки было удивительно. Мальстен несколько раз мигнул, пытаясь осмыслить ее слова.
— Чего вы от меня хотите? — спросил он. — Чтобы я… что?
— Я говорю: началась новая война, Ормонт. И, поверь, рано или поздно твое имя снова всплывет в ней. Тебя не оставят в покое, по крайней мере, пока жив Рерих VII. Нас — он тоже не оставит. Стало быть, мы оказались по одну сторону.
Мальстен вспомнил слова Сезара и, вздохнув, спросил:
— К чему вы клоните? Хотите, чтобы мы с вами организовали небольшую армию?
Даниэль улыбнулся.
— Слухи об этом ходят уже давно. Но, по правде говоря, мы пришли, чтобы учиться у тебя. Если ты и вправду можешь то, что о тебе говорят.
Несколько мгновений Мальстен размышлял. Затем посмотрел в сторону, где находился дом Теодора — их с Аэлин нынешнее пристанище.
— Поговорим об этом дома? Места в самом доме мало, но есть, где вам разбить лагерь. Обустроитесь на ночлег, а потом, — он помедлил, — обсудим, как нам быть. Учтите, решение предстоит вынести не только мне, и если оно не будет единогласным, боюсь, я не смогу вам помочь.
Не дожидаясь ответа, он развернулся и побрел в сторону дома Теодора.
Цая Дзеро первая сорвалась с места и заспешила вслед за ним.
Даниэль недовольно проводил ее взглядом и зашагал в том же направлении. Впервые после пленения Жюскина Цая выглядела такой счастливой. И, видят боги, Даниэлю это не нравилось. Мальстен Ормонт тоже не показался ему душой компании. Идея присоединиться к нему все больше казалась ему плохой. Но другой у него не было.