Директор всё утро сверлил меня взглядом, но амулеты надёжно защищали разум от атак легилемента и насильственного взлома содержимого черепушки. К тому же я находился в школе и никак не желал причисляться к виновникам. Не срасталось у старичка, ох, таки не срасталось. Он бы и рад вызвать подозреваемого к себе на чаёк, изрядно сдобренный веритасерумом, но приглашение грозило перерасти в очередное противостояние с оппозиционными преподавателями. Так что с этой стороны я оказался тоже прикрыт, чему, замечу, несказанно радовался. Вот тебе, господин директор: накоси выкуси!

Весь день я ходил в приподнятом настроении. Проблемы негров, сиречь Гаррика Олливандера, шерифа не волновали, пусть радуется, что в живых остался. По-хорошему его следовало отправить по дороге к предкам, но я не настолько кровожаден. Убийство мастера не принесёт мне никаких дивидендов, а вот проблемы могли появиться. Судя по реакции директора, Олливандер являлся доверенным лицом старого паука, и я правильно поступил, ограничившись подпусканием огненного петуха, тем паче месть можно растянуть во времени. Ладно — это задача будущих времён, а пока стоит повременить с игрищами. Худо ли, бедно ли, но за сёт талантов Флитвика, МакГонагалл и Слизнорта базис Хогвартс давал хороший. Будем концентрироваться на обучении. На учёбе, я сказал — НА УЧЁБЕ! Никаких левых интриг под патронажем Дамболдора. Бородатый паучок запустил в ход каверзу с филосовским камнем и активно дёргает за паутинки. Братец вечно о чём-то шушукается с Уизли, Дином Томасом и Лавандой Браун, которую директор впихнул в компанию юных искателей приключений. Жаль девчонку, голова у неё, не смотря на всю блондинистость, варит отменно, но пара вызовов к директору и чаёк с приправами решили участь гриффиндорки. Дамболдор изрядно проехался ей по мозгам, основательно засрав их «всеобщим благом» и вечной битвой «бобра с ослом». Иногда девочка делала попытки вырваться из липких пут, но её цепко держал на привязи шестой Уизли. Как подозревала Дафна, и мы с ней соглашались, над парочкой провели запрещённый ритуал кровной привязки с мягкими узами подчинения. Браун сколько угодно могла брыкаться и высказывать свое «фе» рыжему ублюдку и лупить того по голове сумкой с кирпичами, но его мнение неизменно оказывалось решающим для девочки. Мягко и ненавязчиво, шаг за шагом, Дамболдор ломал и менял мировоззрение Лаванды, превращая несчастную в свою верную сторонницу. Нельзя сказать, что МакГонагалл не пыталась противостоять бывшему кумиру. Пыталась, только все потуги декана пропали втуне. Её власть сильно ограничили, а о том, что творится на отработках первокурсников у верных директору профессоров, мы могли только догадываться.