— Малфой, просыпайся, — пихнул я носком туфли по торчащей из-под одеяла голой пятке.

— Отвали! — гляди-ка, как мы осмелели за ночь, весь страх растеряли. Пятка втянулась вовнутрь. — Ты мне не отец!

— Нарываешься, Малфой.

— И что ты мне сделаешь? — донеслось из-под одеяла.

Резкий взмах палочкой наискосок сверху слева направо и гортанный выдох:

— Харт! — заклинание имело английские корни от слова «боль» и призвано оно, вы будете смеяться, причинять боль. До принятия Статуса активно использовалось палачами из магического королевского корпуса. Не круциатус конечно, так, имеется лёгкое общее сродство, но мало никому не покажется, особенно если хлестануть им от души. Или вы сомневаетесь в моей душевности?

— А-а! — крик боли захлебнулся под наложенным силенцио.

— Повторить? — склонился я над скатившимся с кровати на пол дрожащим телом. Бешеный взгляд и молчание в ответ. — Харт!

— У-у-у! — вращая глазами, замычал Малфой. Указатель спеси на лбу блондина сразу сьехал на нулевую отметку.

— Ох, силенцио же! — я картинно приложил тыльную сторону ладони ко лбу. — Извини-извини, я такой забывчивый. А я тебя один раз приложил или два? Запомни, мальчик, я сейчас тебе и вместо отца родного, и вместо мамы, и вместо крёстного. Пороть тебя, сынок, и пороть. Чтобы через десять минут был в гостиной! Понял?! — Малфой быстро-быстро закивал. — Ладно, лирику в сторону. Фините.

— Понял, — добавил блондин вербально.

— Вот и молодец, иногда ты у меня такой понятливый, — от умилённого голоса и от руки, которой я вознамерился отечески потрепать блондинистую причёску, Драко резко отпрянул в сторону. Кивнув Креббу и Гойлу, молчаливо наблюдавшим за показательной экзекуцией, я вышел в гостиную.

С утренним моционом и переодеванием мотивированный мной Малфой справился за девять минут сорок секунд. Обычно у низвергнутого принца на это уходило до получаса. Эх, гадина, не дал мне «повеселиться». Видимо он не горел желанием вновь ощутить на коже десятки жгущихся стрекательных щупалец медуз и бьющие по внутренностям электрические разряды.

— Идём, — коротко бросил я, направившись на выход. — Неприлично заставлять леди ждать.

* * *

Давно отбросив все нормы приличия, лениво развалившись в кресле, я, с маской вселенской скуки на лице, которая лишь казалась таковой, не слишком удачно прикрывая реальную скуку, овладевшую мной, прищурившись наблюдал за мнущимся Малфоем. Вынужден заметить, что Драко неправильно расставил акценты, считая, что его мать (на язык так и просится — бывшая) главная в паре, противостоящая ему. Да, я не нашёл причин отказать в настойчивой просьбе женщины самой наставить юного отпрыска на путь истинный. Мисс Блек допустила единственную ошибку, она с самого начала была мягка с сыночком. Теперь хлебает полной ложкой. Мать есть мать и я её прекрасно понимаю, как и невысказанную надежду, что сын поймёт ошибочность выбора, вернувшись в строгие, но любящие руки, так сказать. В отличие от Нарциссы, я не страдал иллюзиями. Истово проповедуя принцип, что одна голова хорошо, а три хуже, вечером связался с Кощеем и Гермионой. Старик сходу озвучил своё видение и предложил выслать лопату-самокопку, как раз на два метра вглубь копает. Гермиона молчаливо поддержала идею древнего некроманта, но тот, почесав блестящую тыковку, вскоре признал, что с, по-хорошему, убийством стоит повременить, учитывая фактор Нарциссы Блек. В любом случае есть приемлемый выход, которой устроит все заинтересованные стороны — Драко надо законопатить куда-нибудь с глаз долой и он даже знает куда, а мне, главное, не напортачить. Стратегия — не вмешиваться до определённого момента, а когда переговоры упрутся в баранье упрямство «блондинки», тогда наступит мой выход.