– Привет! – Настя, уже одетая и накрашенная, удивленно смотрела на здоровяка Лёху. – Как дела? Ты ко мне? Мне на работу скоро.

– Мы быстро, – Марина прошла в комнату и достала из сумки планшет.

Вчера Лёха, просмотрев запись аварии, заинтересовался мелькнувшей тенью. Что-то он там долго колдовал, она даже успела вздремнуть, положив руки на голову. Ему удалось увеличить тень – и они увидели фигуру в светлом плаще. Женскую фигуру. В знакомом Марине плаще.

– Ну и что? – Настя, все ещё бледная после просмотра видео, подняла на неё глаза. – Да, это я. Но это совсем не то, что ты думаешь. Мы покупали тебе подарок. Когда машина сломалась, я побежала через дорогу, хотела такси поймать. Макс… Он меня спас. Я не видела этот грузовик. Ты же знаешь, какая я растяпа! Он оттолкнул меня, а сам… – она махнула рукой и заплакала, размазывая косметику по лицу. – Я ничего не сказала никому, просто сбежала. Как бы я объяснила? Ты бы считала, что он погиб из-за меня, и как мне с этим жить?

– Ты и так с этим живёшь, – пробормотала Марина. – Помада твоя? – она вынула золотой футляр.

– Нет, не моя, – Настя удивлённо вскинула брови. – Это, кажется, Алёны. Помнишь, мы ей на день рождения набор подарили? Точно!

– Это всё лирика, – Леха хлопнул ладонью по столу, и все примолкли. – Кто, скажи мне, машину по ночам включает?

Настя уставилась на него, а потом как припадочная замотала головой.

Так они ничего от неё и не добились. Настя плакала и уверяла, что ничего не знает. Наконец Лёха встал и показал Марине глазами на выход.

***

– Ладно, хозяйка, – сказал Лёха, вылезая из машины. – Спасибо за приют. Поеду я. В рейс пора.

Марина только кивнула. Хорошо ему – поедет сейчас на Камчатку или в Астрахань. А ей-то что делать? Кто-то пытался её с ума свести, одна подруга врала, другая спала с её мужем… Фура зарычала и, пыхтя, словно огромное грузное животное, лязгая рессорами, отъехала прочь. Она долго смотрела вслед, зябко обняв себя руками. Опять одна в этом пустом и холодном доме – хоть умри, никто и не узнает.

До ночи Марина просидела на диване, закутавшись в плед. Получается, все её предали, даже машина – нет в ней никакой души, в этой груде штампованного железа. А ведь она и правда разговаривала с ней, рассказывала, как они с Максимом познакомились, как в отпуск на море ездили… Смешно. Но ведь кто-то включал эту штуку? Чего он хотел добиться? Её смерти? Зачем? А может, он или они как раз сегодня придут убивать её? Или завтра… Она потерла лоб холодной рукой. Зачем ждать?

Нож лежал, как обычно, в ящике стола. Максим всегда точил его, когда затевал шашлыки. Странно, она ведь видела, видела, с каким обожанием на него смотрят другие женщины, но даже представить не могла, что всё так банально: её муж – обычный смазливый бабник. Она примерилась лезвием к запястью: говорят, это самая лёгкая смерть – сознание медленно гаснет, и всё – представила, как острая сталь рассечёт пульсирующую вену и на пол медленно потечёт тонкая алая струйка. Сердце забилось часто и громко. Она надавила сильнее и закрыла глаза. В кармане завибрировал мобильник. Нож с тихим звяком упал на пол. Дрожащими руками она вытащила телефон. Кто это? Кто? Лёха?!