И тигр мгновенно свернул в щель, пробрался по узкому ходу и спрыгнул в пустое помещение. Под лапами каменная крошка, а вокруг — полная тьма. Даже он не мог разглядеть, что находится перед ним, сама темнота была словно живой. Мрак, казалось, шевелился. И Хайме шумно принялся обнюхивать все вокруг, припав мордой к земле.

Ева протянула руку в темноту, пытаясь разглядеть, что перед ней находится. Глаза не видели совершенно ничего. Ладонь уперлась во что-то твердое, и паучонок машинально погладила мрак.

Темнота была шершавой на ощупь и даже какой-то членистой, сегментированной. Каждое звено, твердая, словно каменная, чешуйка — с ладошку.

Волосы встали дыбом, все тело пробила дрожь, потому что чешуйки поползли. И Ева начала орать, одернув руку. Амфисбена. Живая. Огромная. Голодная.

***

Хоорс постучал в дверь и, дождавшись крика «Войди!», заглянул внутрь. Люция осталась ждать у двери, прижавшись к косяку спиной. Отдышалась, переводя дух, бежать по коридорам и прятаться от крылатых служек было утомительно. К тому же коридор стражи здорово выбил ее из сил. Но она управилась с ними всеми.

Изабель разделывала мясо.

— Как! — привычным движением выдернула из деревянного стола топор. — Я! — провернула в руке, беря поудобнее. — Тебя! — замахнулась. — Ненавижу! — ударила.

И кошачья полова покатилась по столу и шмякнулась на ржавый пол.

Хоорс сглотнул, дернул плечами, стараясь отбросить лишние мысли.

— Бель, — ласково позвал свою императрицу, осторожно подходя сбоку, с левой руки, чтобы ненароком не получить топором.

Она устало обернулась к нему заплаканным лицом. Тоненький носик опух, а губы даже посинели.

— Ненавижу, — всхлипнула она.

— Это из-за Лиона? — аккуратно спросил Хоорс, делая рукой знак Люции. Бескрылая кивнула и медленно босиком зашла в кабинет.

— Ненавижу! — взревела императрица, с силой швыряя топор в стол. И он крепко воткнулся в древесину меж ребер мертвой пумы. — Как он мог меня оставить?! В такой момент! — и Бель сжала кулаки и всхлипнула еще горше.

Хоорс легонько ее приобнял и, потянув на себя, заставил прижаться и умерить пыл. Даже крыльями укрыл, чтобы она могла оказаться только с ним.

Убедившись, что советник и императрица заняты, Люция обвела взглядом комнату. Шторы из кожи в пол, песочного цвета, лоснящиеся, бархатные. Огромный дубовый стол, служивший императрице разделочным полотном. Клетки по углам, но пустые. Там же вилы и плети. На стене целая коллекция топоров и ножей. Кажется, милая ласковая девчушка, всхлипывающая у нее на плече, выросла во что-то дикое. Не было времени сожалеть и, осознав, что сделала правильный выбор, Люция на цыпочках двинулась в угол кабинета. Где, как и обещал Хоорс, уже полукругом стояли двухметровые зеркала.