— Когда? — Кира спрыгнула и подошла к ребенку.

— Да вот совсем недавно, — вжав голову в плечи, проблеял ребятенок из клана Барана.

Кира кивнула. Спрашивать «куда?» было явно бессмысленно.

Когда она вернулась к медведю, он нервно вздохнул. А заметив, что она совершенно одна, опустил голову.

— Берси у императрицы, — отозвалась Кирана. — И дальше я с тобой не пойду. Для меня это смертный приговор.

Берингард побледнел.

— Что она там делает?

— Откуда мне знать? — Кирана пожала плечами. — Это не мое дело.

— В моем предсказании Берси мертва.

— Провидица могла интерпретировать неправильно, — хмыкнула Кира, припоминая, как они пытались пользоваться их услугами. Проще было с завязанными глазами кидать монетки и, куда покатятся — туда и идти.

— Боюсь, что не эта, — медведь коснулся паучьей броши у горла. — Она знала мое имя, знала о Берси. Она вообще все знала. Такие, как она, не ошибаются.

Кирана закусила губу и отвернулась, думая, что делать и как быть. Самым простым решением было бы оставить пленника в кабинете Хильды, а самой наведаться к императрице. И если Берси там — забрать. Но никак не пойти вместе с ним.

А что потом? Вернуть ее Медведю, получить взамен плащ, вернуться к императрице и закончить начатое? Забрать Аньель и бежать, бежать, бежать…

Но что, если Берингард абсолютно прав в своем предсказании от якобы не ошибающейся провидицы? Что, если сейчас мишка Берси умирает? Подавилась яблоком. Выпала из окошка тронного зала. Императрица посадила ее на пегаса, и девочка сорвалась.

Раздумья прервал сам Берингард, схвативший Киру за локоть. Он притянул ее к себе и заглянул в глаза.

— Ты никогда не теряла самого важного для тебя человека? Никогда?

Кира молчала, стараясь не смотреть на него.

— Неужели не было у тебя никого, дороже всего на свете, дороже тебя самой, твоей жизни, твоей смерти?

Она зажмурилась, стиснула кулаки.

— Если да, то ты понимаешь меня.