Богомолов — «Моментальная ложь».

И то, что как раз нужно: Волков — «Фальшивый волшебник». Ну что ж, пропуск у меня в руках, полистаем, почитаем, да и вообще — любопытно взглянуть, какие изменения привнёс в сказку этот не самый приятный мир.

Изменения были кардинальные. Добром в сказке и не пахло. Это была жутковатая история всеобщего предательства. Причём предательство началось уже в Канзасе. Злая мачеха решила избавиться от нелюбимой падчерицы и перед ураганом привязала пса к ножке кровати. Добрая девочка, естественно, бросилась его спасать, но не успела развязать крепкий узел, и ураган сделал своё чёрное дело.

Дальше было не менее интересно. Гингема угодила под рухнувший фургончик с небольшой помощью филина Гуамоко. Тот, как оказалось, переметнулся на сторону Виллины и по её приказу в нужный момент выманил хозяйку из пещеры. Наблюдавшие всё это Жевуны очень обрадовались, тут же устроили бескровный переворот, быстренько связали своего старшину Према Кокуса и объявили Элли новой повелительницей.

Виллине это страшно не понравилось. Волшебница намеревалась присоединить Голубую страну к своим владениям и незапланированная Фея ей откровенно мешала. Всучив Элли башмачки из фальшивого серебра, она легко обманула доверчивую девочку с помощью своей якобы волшебной книги и уговорила её отправиться в далёкий Изумрудный город. Виллина была убеждена, что до Гудвина Элли не доберётся. И на это у неё были веские основания. Она подсунула девочке в попутчики своих верных слуг для особых поручений. Страшила, Дровосек и Лев — эта жутковатая троица получила задание во что бы то ни стало избавиться от девочки любым доступным способом, но так, чтобы подозрение ни в коем случае не пало на саму Виллину.

«Друзья» с жаром принялись за дело. Что они только не предпринимали. Сначала они чуть не скормили Элли подвернувшемуся Людоеду. Потом хотели сбросить её в пропасть, оставить на растерзание Саблезубым тиграм, утопить в реке, усыпить на маковом поле…  Однако всё их злодейские усилия не увенчались успехом. Девочка, как постепенно выяснилось, была себе на уме и без труда сумела уцелеть. Более того, у меня сложилось впечатление, что за время путешествия Элли заметно изменилась отнюдь не в лучшую сторону…

— Папуля, дай денег, — сказал вдруг кто-то у меня над ухом так внезапно, что я вздрогнул.

Подняв глаза, я обнаружил перед собой точную копию своего старшего сына, отличающуюся от моего настоящего только чрезмерной бледностью и неряшливостью в одежде.

— Прости, сынок, я сейчас на нуле, — промямлил я, не придумав ничего лучшего.