Я почувствовал укол в сердце, скривился от боли. Прижал руку к груди. Второй рукой вцепился в спинку стула.

«Колдун! так тебя растак! Ты что творишь?»

«Так твоя реакция будет выглядеть правдоподобнее».

– Пупсик! – сказала герцогиня. – Что с тобой? Тебе плохо? Сейчас позову лекаря.

Я схватил ее за руку, не позволив уйти, жестом показал, что все хорошо.

«Как зовут нашу старшую сестру, колдун?»

«Напряги память, дубина! В ней все это есть».

– Ласка? – спросил я. – Вы хотите сказать, что она убила маму?

– Вряд ли она сделала это лично. Подробностей я пока не знаю. Думаю, завтра к вечеру у нас будет больше информации.

– Но… это точно? Те, кто вам сообщил о маме, не могли ошибиться?

– Боюсь, что нет, малыш.

– Но… Ласка не могла такое сделать! Никак не могла! Она любила маму! Я помню! И мама ее любила! Больше, чем нас с Норкой!

«Не кричи, дубина. Ты опять переигрываешь».

«Ты едва не заставил нас скопытиться от сердечного приступа!» – сказал я.

«Зато теща увидела, что ты очень взволнован. Новость потрясла тебя. А значит – ты и есть настоящий принц», – сказал Ордош.

Шеста плеснула в стакан вино из кувшина. Протянула стакан мне.

– Выпей, малыш. Ну же, давай. Сделай глоточек.

Я опрокинул вино в рот. Едва не поперхнулся. Кислятина! Угораздило же ее налить именно из этого кувшина! Я сознательно не прикасался к его содержимому, признав это вино негодным.

Шеста отобрала у меня стакан, наполнила его снова.

– Нет!