— Эх, предки, вы всегда меня ставили в неудобное положение! — усмехнулся Элдри. — Похоже, моё мнение опять ничего не значит.

— Ничего страшного, — похлопал его по руке Эреборн, — Если хочешь, я подожду тебя. — Сколько ты проживешь? Лет пятьдесят? Семьдесят? Это не много для того, кто пробыл сто двадцать лет во мраке проклятия.

— Не стоит, я не хочу быть опять обязанным тебе.

— Прощай, Элдри! — помахал ему рукой Эльмор.

Эгиль подошёл к внуку и пожал плечо латной перчаткой.

— Прости меня, — улыбнулся отец Элдри. — Похоже, я слишком мало побыл твоим отцом.

— Прощайте! — кивнул Элдри.

Санчо смотрел на наставника в ожидании развязки.

— И ты, Вельга! — кивнул Элдри. — Спасибо, что пожертвовала собой, чтобы я мог жить. Чтобы моё тело было собрано по частям.

— Я умерла не от этого, — покачала она головой, — похоже мой человеческий источник магии иссяк, после сильного использования. А при жизни в другом теле, это смертельно. Меня могли бы спасти, но я рада, что могу умереть, сейчас, а не жить ещё десяток другой в бессмертном теле, пытаясь сохранить ушедшие силы, — она взяла за левую руку Пьера. — Мы опять умрём вместе.

— Или вместе родимся, — усмехнулся основатель рода.

— Я бы тоже воскресил тебя, потомок, — вставил Эреборн. — Просто я хотел капитально подготовить королевство к твоему приходу, но женщины такие нетерпеливые…

— Прощайте! — улыбнулся Элдри. — Встретимся в вечности!

Он поднял руку, и мир вздрогнул.

Санчо, которой до сего момента был зрителем счастливой сцены из семьи Элдри, вдруг испугался. В один момент всё исчезло, и он и Элдри остались одни, падая в серую бездну. На душе появился страх. Санчо хотел обратиться к Элдри, но и тот исчез. А затем всё исчезло, и сознание его померкло, погружаясь в непроглядную тьму.

Мир без чувств.

Глава 19

Глава 19

До ноздрей Санчо долетел нежный запах полевых цветов, а в закрытые глаза бил яркий свет. Он ощутил, что лежит под чем-то мягким и ему тепло. Даже жарко.

Он открыл глаза. Санчо лежал у себя в комнате в арендованном доме. Окно, к которому было повёрнуто изголовье кровати, стояло открытым, и в комнату залетал свежий летний воздух и шум улицы. На подоконнике стояла ваза с полевыми цветами, сияющими маленькими венчиками голубого цвета.