Лили проснулась, чёрная карета стояла возле деревенского дома.

— Мы приехали, миледи, — улыбнулся кучер, открыв дверь.

Девушка в белых одеждах вылезла из кареты, неся в руках тяжёлую сумочку. Она стала перед своим домом, и из голубых глаз потекли слёзы. Три года она не была здесь. Она так соскучилась по отцу и матери, по их милому дому, по козам в сарае, по собачонке-дворняжке, по её любимому Тофику. Лили опять захотелось забыть, что она жрица и стать обычной деревенской девочкой, которой была ранее. Будто бы у неё нет никакой силы, и она может просто играть и радоваться жизни.

Но нет…

Что-то незримое, как печать, давило на неё. И она точно знала, что больше никогда не станет прежней. Что та девочка уже умерла, и после того, что с ними случилось дороги назад уже нет. Лилия прошлого исчезла в тот момент, когда её забрали жрецы.

Прочная дверь крестьянского дома открылась, и на пороге показался её хмурый отец, одетый желтоватую майку и свободные штаны.

— Лилия, — подошёл он к ней. — Что ты здесь делаешь? Жрецы искали тебя! Ты должна вернуться в храм!

— И это всё? — она подняла голову, удивлённая таким приветствием.

— Что всё?

— Всё, что ты хочешь мне сказать?

— Да, — открыл рот отец, — что я тебе должен говорить? Ты должна была прилежно учиться и стать жрицей, а не сбегать!

— Пошли внутрь! — Лили обошла его и прошла по каменной дорожке в когда-то любимый дом.

Она вошла в гостиную и заметила, что вся мебель теперь новая. Да и покрывала тоже. Старых ковриков, которые раньше украшали стены широкого зала, теперь не было. А она так их любила в детстве, особенно коврик, где изображалась уточка с утятами на пруду возле камышей.

— Зачем ты приехала к нам? — посмотрела вышедшая из кухни мама.

— Мне что нельзя вернуться домой?

— Теперь соседи доложат жрецам, и они будут думать, что мы тебя покрываем! — заметила женщина.

— Да, какое мне дело до этих жрецов, — выкрикнула Лили. — Я не их пленница, я была ученицей, и они не имеют никакого права держать меня там! Пусть лучше сами бояться меня разозлить!

— Да, что ты такое говоришь! — закричала на неё женщина. — В нашем доме никогда не было таких мерзких речей!

— С сегодняшнего дня я совершеннолетняя, и у меня есть своё права.

— Ты не получишь ничего из наследства! — прокричал отец. — Тебе не достанется ни медяка. Ты негодная дочка!