— Господи, — говорю я вслух. Если в доме кто-то был, они точно покойники. А где им еще быть? В голове не укладывается. Я думал, они обе уцелеют. Я думал, Сара — мое будущее.

Ноги меня не держат. Оседаю на землю и закрываю глаза. Нет, это не так. Это не может быть так.

— Не бойся, они живы.

— Что?

Поднимаю глаза и вижу старика в пижаме и халате. Он засекает наручник у меня на запястье, но ничего не говорит.

— Твоя бабушка и какая-то девочка. Вышли до того, как крыша обвалилась.

— Точно?

— Конечно точно. Они еще потом помогали нам с женой. Настоящие героини.

— А ребенок был? У них был ребенок?

Он мотает головой:

— Нет, только бабушка с девочкой.

— Где они сейчас?

Он опять мотает головой:

— Не знаю, к сожалению. Они недавно куда-то ушли. Минут двадцать — полчаса назад. Куда, не сказали.

Двадцать минут. Ерунда. Я смогу их догнать. Смогу их найти. Если бы я только знал, куда они пошли. Думай, Адам. Думай, думай. Снова закрываю глаза. Пытаюсь сосредоточиться на Саре — что творилось у нее в голове. Если с ними не было Мии, ей сейчас нужно только одного — разыскать ее. Где же она? Где Мия?

Ее мама с папой были в полицейском участке в тот день, когда Сару обвинили в нападении. Она их видела. Вполне может быть, что они в тот же день забрали Мию, если им разрешили в комитете. А с чего им отказывать? Достойные члены общества. Роскошный дом в Хэмпстеде. Роскошная тачка. Роскошная жизнь.

— Сынок, ты чего? — Пижама по-прежнему глядит на меня.

Я выжат как лимон. Готов лечь тут же на дороге и отрубиться.

— Ничего, — говорю. — Ничего, все нормально. Надо найти пару дамочек, и все.