Я могу дать Савлу то, чего он хочет.

— Савл, — говорю, — тебе незачем гнаться за Сарой. Тебе незачем убивать моего ребенка.

Он затягивает пояс, пока тот не впивается мне в кожу.

— Почему это незачем? Очень даже есть зачем, — говорит он.

— Тебе нужно время, — говорю. — Ты хочешь видеть числа. Ты можешь видеть их моими глазами. Возьми мою жизнь, мой дар. Они — твои, если пообещаешь оставить мою семью в покое. Я отдам их тебе.

Он изучает мое лицо, как будто видит его впервые.

— Я думал, мы с тобой похожи, Адам, но оказался неправ, — говорит он. — Мы разные. Ты готов отдать мне свое число?

Это последнее, что у меня осталось. Мне не хватило духу убить его, когда была такая возможность. Я подвел своих девочек, как не раз подводил их прежде. Но я могу сделать это ради них — и сделаю.

— Да. По крайней мере не буду мешать тебе взять его, как бы ты это ни делал.

— Мне нужно просто дотронуться до человека, вот так, — он наклоняется вперед и хватает меня за плечо, — заглянуть ему в глаза и проникнуть внутрь.

Ничего не могу с собой поделать. Инстинктивно пытаюсь отвести взгляд, но его рука разжимает хватку на моем плече и сжимает мне подбородок. Он заставляет меня посмотреть на него. Я закатываю глаза, не пуская его в свое пространство. Он смеется и отпускает меня, отталкивая мою голову.

— Ты правда не понимаешь? Твой ребенок — это все, о чем я мог мечтать, Адам. Чьи способности у него будут? Твои, Сарины, Миины и Вэл. Это будет потомок нескольких поколений одаренных людей. Почему ты думаешь, что меня устроит твое число, если я могу заполучить число твоего ребенка? Впрочем, тебя я все равно не убью. От тебя еще будет толк. Только подумай, сколько всего мы могли бы сделать вместе. Пока у тебя кишка тонка, но какие твои годы. Еще научишься. Мы станем братьями по крови — братьями по числам.

— Пожалуйста, Савл. Оставь в покое Сару и ребенка. Я прошу тебя. Прошу.

— Как я уже говорил, ты молод. У тебя впереди целая жизнь, настрогаешь еще. Столько, сколько захочешь.

У меня по загривку побежали мурашки.

— Прекрати. Не говори так.

— Как «так»? Как человек, проживший целых двести пятьдесят лет? Как человек, который знает, что к чему?

— Нет. Как человек, который забыл, что такое быть человечным.

— Что такое быть человечным, Адам? — говорит он. — Это значит иметь разум. Это значит быть лучше животных. Это значит уметь обманывать природу, побеждать, оставаться в живых.

Возможно, по-своему он прав. Но он кое-что упускает. Кое-что крайне важное.