Мы не осуждаем совершенные против этих людей акты насилия, мы превратили их в спорт. Мы аплодируем их зачинщикам. И таким образом льем воду на мельницу Огромного Козла Графа.
Мы не осуждаем совершенные против этих людей акты насилия, мы превратили их в спорт. Мы аплодируем их зачинщикам. И таким образом льем воду на мельницу Огромного Козла Графа.
Интересно, будем ли мы праздновать тот день, когда обнаружим первого убитого руками наших детей бомжа?
Интересно, будем ли мы праздновать тот день, когда обнаружим первого убитого руками наших детей бомжа?
Я в этом сомневаюсь.
Я в этом сомневаюсь.
А такая возможность нам обязательно представится. Завтра, через неделю, через месяц, но они совершат свое первое убийство.
А такая возможность нам обязательно представится. Завтра, через неделю, через месяц, но они совершат свое первое убийство.
Ради нас.
Ради нас.
Этот момент неотвратим, и приближается он стремительно.
Этот момент неотвратим, и приближается он стремительно.
На этот раз тролль умрет.
На этот раз тролль умрет.
Бомж, алкаш, псих. Попрошайка, бубнящий что-то на одному ему понятном языке, одетый в лохмотья и воняющий, как куча протухшего мусора. Наверняка многие из нас полагают, что мир станет гораздо лучше, если этот тролль покинет его. Если он умрет.
Бомж, алкаш, псих. Попрошайка, бубнящий что-то на одному ему понятном языке, одетый в лохмотья и воняющий, как куча протухшего мусора. Наверняка многие из нас полагают, что мир станет гораздо лучше, если этот тролль покинет его. Если он умрет.
Но убийцами будем мы с вами.
Но убийцами будем мы с вами.
А жертвой, давайте не хитрить с самими собой, будет вовсе не тролль.
А жертвой, давайте не хитрить с самими собой, будет вовсе не тролль.