– Им никто не говорил ни слова, – ответил капитан печально. – Никто ничего не знал, в том числе и я. Это они сами сказали мне… Идите к ним, Тамара. Потом увезу вас в какую-нибудь гостиницу, пока тут… будут работать следователи. Скажите моим подчиненным, которые охраняют детей, что капитан Егоров позволил вам с ними побыть.

Ромашов вскрикнул и болезненно дернулся.

Дмитрий Александрович! Капитан Егоров! Да это квартирант Ольги! Тот самый квартирант, которого зовут так же, как ненавистного Грозу!

– Гроза! – прохрипел с ненавистью. – Будь ты проклят!

– Это ты будешь проклят, Пейвэ Мец, – спокойно ответил Егоров. – Да ты уже проклят.

– Как ты… как ты меня назвал? Откуда ты знаешь это имя?.. – простонал Ромашов.

– Хочешь знать, почему провалилась афера Вальтера Штольца? – с ненавистью бросил Егоров. – Помнишь третьего в вашей группе? Радиста по кличке Монах? Он благополучно добрался до Дивеева и сразу пришел к матушке Анне. Это одна из монахинь несуществующего ныне Дивеевского монастыря. Ей и ее брату Гедеону в тысяча девятьсот двадцать седьмом году Дмитрий Гроза помогал подменить и спрятать мощи Саровского Святого. Те самые, которые так жаждет получить Вальтер Штольц. Он только не учел, что Монах, конечно, ненавидит советскую власть, но врагов-захватчиков ненавидит еще больше. И саровская святыня для него – именно святыня, а не просто артефакт, как это называл Штольц. Монах, вернее Гаврила Старцев, все рассказал матушке Анне: и о задании похитить детей, которые находятся в доме Ольги Васильевой, и о задании найти саровскую святыню. Матушка Анна сразу сообщила обо всем этом мне. Она тоже иногда называла меня Грозой… и Митей называла. Так что вам, убийцы и предатели, не повезло, – холодно проговорил Егоров. – Вдобавок ко всему, Лозиков остался жив. Он дополз до стенки и начал стучать по батарее. Его услышали в соседней квартире. А там поселилась врач из психиатрической лечебницы. Ее зовут доктор Симеонова. Помните это имя? Она вызвала милицию. Когда Лозиков рассказал, кто в него стрелял, когда описал своих гостей, которые оказались такими опасными преступниками, доктор Симеонова вспомнила, что видела вчера одного бывшего пациента из своей клиники – исчезнувшего в сентябре сорок первого года. Он стоял около телефонной будки на вокзале. Вчера доктор Симеонова решила, что ошиблась, но сегодня поняла, что это был именно Павел Мец. Потом Аверьянов подтвердил ее слова… правда, он называл тебя Петр Ромашов, но это, думаю, особой роли для Пейвэ Меца не играет, – презрительно усмехнулся Егоров и продолжал: – Всем патрульным постам немедленно сообщили номер машины, которую надо задержать. Андреянова и Сидорова перехватили еще на выезде из города! Они начали давать показания даже раньше, чем наши люди успели приступить к официальному допросу. Мне сообщили об их задержании, о том, что найдены дети, потому что я еще вчера звонил из Сарова и рассказал о заявлении Монаха. Я-то и привез его в Горький ночью. Так что все кончено, Мец.